Фокс Доджсон сдвинул шляпу и поднял глаза.
Он прожил много лет, и мало чем можно было его удивить. Да и в юности он утратил способность демонстрировать удивление довольно рано, за что некоторые друзья называли его скучным, а большинство девушек - холодным и пустым.
Но тут только и оставалось, что открыть рот и присвистнуть.
- Да ты, как никак, индеец, - только и выговорил музыкант. Уж он-то мог отличить выряженного клоуна от кого-то настоящего. - Я слыхал, ваш брат когда-то жил в резервациях... в моем детстве о вас еще говорили в новостях, а теперь - только в дурацкой рекламе, да детских мультиках. Должно быть, ты издалека?
Он не мог оторвать взгляда от иссиня-черных волос и глубоких глаз - в этом городе такого не увидишь. Все скрываются за косметикой, и даже если кто и обладал красотой, то успешно прятал её за горой шпаклевки, солнечными очками и причудливыми прическами.
- Спасибо, что не перебил, - добавил он. - За все те 7 лет, что я играю на улицах, ты кажется первый, кто подал голос после того как я закончил песню, а не поперек. Спасибо. Меня зовут Роберт Доджсон, для друзей - Фокс, - музыкант немного кряхтя поднялся и протянул руку индейцу. Его отец учил его всегда вставать для рукопожатия. - И Фокс Доджсон готов сыграть для тебя что-нибудь еще в обмен на историю того, как ты оказался в нашем городе. Готов поспорить, она чертовски интересна. А на тех, кто стоит за углом не обращай внимания - в этом городе всегда так: у тех у кого хватает сердца почувствовать музыку, не хватает храбрости подойти и признаться в этом.
Есть хочешь, Ишкуда?

- Индеец, говорит... Роберт, Фокс, Доджсон... Говорит - не обращай внимания...
- И незачем нам бежать. Лучше послушаем - кажется, тут что-то интересное...

Торговали, видимо, действительно многие. Возможно, Ворону представится возможность уволочь к себе и это. Но действие "Тайфун-колы" прошло, и он решил сначала поглядеть, как тут с охраной и не разделается ли бармен с ним сам, если он посягнёт на это добро. А пока - лучше торговать.
- Ты тоже показывай свою... Карту!

Билл все еще надеялся избежать встречи с местным шерифом. Увидев, что незнакомец явно угрожает оружием, он отскочил назад и почти рефлекторно выстрелил, целясь в оружие противника.
Он не успел заметить какой эффект произвел выстрел, со всех сторон бесшумно и мгновенно в земле открылись люки, из которых вылетели машины похожие на стеклянные синие плоские шкафы с руками. Кругом всё замигало и наполнилось оглушительным воем.
- Нарушители. Не двигаться. Бросайте оружие. Предъявите чипы. – Шкафы говорили так же неестественно как «девушка» из ящика, только более пронзительно и мерзко.
Белые гладкие руки угрожающе нацелили в ковбоев оружие, такое же, как у незнакомца. На плоских квадратных головах красным цветом замигала надпись «нарушение». А у одного почему-то «ошибка данных», он стоял в сторонке и ни в кого не целился.
Один из шкафов, видимо самый главный, повторяя непрерывно «бросайте оружие», несколько раз предупреждающе выстрелил под ноги. Из трубки-дула вместо пули вырвался синий луч и разворотил камень, которым была вымощена дорога.

Хэнк Ворчун всё это время сидел в стороне и крутил в руке револьвер, недовольно наблюдая за происходящим. Шум, производимый шкафами, начал его раздражать и он, не долго думая, стрельнул в одного из них. Тот оказался совсем не прочным, пуля легко пробила корпус, полетели искры, «голова» стала показывать надпись «ошибка», шкаф замер и перестал мигать.

- Ты Фокс. Я тоже Фокс. - Лицо Ишкуды было невозмутимым, но внутри он был удивлен. - Я не издалека. Палатки племени фокс стоят недалеко от Дубстона, и у нас мирный договор с белыми людьми из города. Глупая Чайка начал стрелять, когда белые люди шерифа и белые люди Носка начали свои странные разборки. Никто не знает, что было в голове у Глупой Чайки. Потом появились бизоны, следом за ними пришла большая буря. Она изменила все вокруг, Дубстон совсем другой, дома белых людей другие и сами люди тоже другие. Так я встретил тебя. Ты тоже Фокс, Поющая Лиса, и я буду рад послушать твою песню и поесть с тобой. Что такое резервация?
Ишкуда не стал добавлять ничего про слушающих людей. Он не выпускал их из виду, но и не выказывал никаких признаков, что следит за ними. Впрочем, они не казались опасными.
---
- Але-оп!
Ловко вытащив из ниоткуда пачку карточек, бармен раскинул их на столе веером.
- Вот. Карточка таун-банка, разновидность "Гость столицы", то что тебе надо. Никакого спроса личности, если буянить не будешь, конечно - лишь бы денежки тратились. Ну-ка, вот сюда приложи палец. Это цифровая подпись. Теперь я тебе вот тут на счет кину пару сотен, - он нажал кнопки, - а вот это и это мне, эти монетки, а если хочешь еще пятьсот, тогда могу взять твою шляпу или обувь.
---
- Туда! - крикнул шериф, - они ненастоящие! Зато дырки от пуль в них ого-го какие настоящие!
Нужно было пробить стенку обороны, пока не появилась подмога.

Человек в белом не ожидал выстрелов в ответ, он был уверен, что все это блеф - кому в голову придет стрелять на улице, где через каждый метр установлены Подавители?!

Но эти ребята оказались не похожи на пугливых обывателей. Оружие оглушительно грохнуло, пахнуло чем-то резким, а по его пальцам что-то садануло с такой силой, что он живо вспомнил как в детстве однажды в руке у него взорвалась петарда, когда он замешкался и не сообразил, куда же её швырнуть.
Взвизгнув и пригнувшись, он бросился прочь, но не рассчитал и врезался в чье-то пузо, отчего повалился на асфальт, ко всему прочему отбив еще и коленку. Свистели пули, премерзко ревели Подавители, а человек в белом в страхе вцепился и ни за что не хотел отпускать ногу какого-то коротышки - того самого, который сломал аппарат и обещал устроить ему "красиво и громко".

---

Ричард уже было набрал воздуху в грудь, чтоб попросить своих новых знакомых вести себя хотя бы аккуратнее (а то в этом непонятном месте ему ни за что не найти Дэйка, если они настроят против себя местного шерифа), но эти ребята похоже умели впутываться в неприятности быстрее, чем он подбирал слова. Он только и успел, что огорченно взглянуть на Робертса, как грянули выстрелы.

Отстреливаясь и оставляя дырки говорящих шкафах, Ричард помог шерифу заставить замолчать парочку, когда голубой луч опалил ему руку и прожег его старый и потертый рюкзак. По непонятному покрытию улицы запрыгала тусклая резная фляжка, патроны, и всякие другие мелочи, разлетелись какие-то рисунки и пара красивых перьев. Ричард разозлился и даже ругнулся, за что ему сразу стало неудобно перед интеллигентыми Полом и Робертсом. Никому не позволялось залезать в его рюкзак, а тут все содержимое по улице раскидало! Мгновенно присев и вытащив второй пистолет он лихо развернулся и продырявил еще пару шкафов.

---

Фокс Доджсон слушал Ишкуду, покусывая усы в раздумьях и укладывал гитару в чехол. В городе было много легенд. О гигантском якоре на пустыре, который находят дети и который никак не отыщут чиновники, чтобы вывезти его на свалку. О зверях-без-тени, которые приходят из пустыни. О таинственном человеке, живущем под мостом, который, исцеляет детям сбитых автомобилями щенков и котят, а со взрослыми дело иметь отказывается. И много еще всего, что придумывают люди от скуки.
Расскажи ему этот индеец о чем-нибудь подобном, музыкант бы просто покачал головой. Но городских легенд об индейцах не было, а новую вот так просто не создают, подозревал Фокс. Бизоны? Племя?
Но черт возьми, этот индеец был ему симпатичен, будь он даже сумасшедшим! И если уж быть обманутым, то таким интересным способом ничуть не обидно. Да и старый Доджсон не зря прозван Фоксом и так просто не попадется.
- Ты говоришь удивительные вещи, Ишкуда, Ровный Огонь, - его назвали Поющей Лисой и это звучало так здорово, что Фокс Доджсон внутри радовался как ребенок. В ответ он решил тоже называть Ишкуду полным именем. - И тебя, должно быть, расстроит, что я расскажу тебе о резервациях. Идем, я угощу тебя ланчем и попытаемся разобраться в этой истории. И пойдем мы через ту сторону, хотя бы взглянем на наших робких слушателей.

- Говорит, не отсюда... Целое племя! После бури... Что? Ты действительно так считаешь?
Боба, в отличие от Джейн, мысль, что краснокожий попал сюда из глубокого прошлого или параллельного мира, практически не смущала. Тут же стало ясно, что пора прекращать нелепую игру в прятки. И, хотя это было очень нелегко, они постарались принять невозмутимый вид.

Отдавать ни обувь, ни украшенную черепом какого-то мелкого животного шляпу, Ворон не стал. Вместо этого он решил вернуться в свой дом. Напоследок он спросил бармена, часто ли в городе случаются бури.

Две трети адской какофонии точно были заслугой Коротышки Алонзо. С бульдожьим выражением на лице он палил буквально во всё. В огромные пустые окна, в яркие веселые плакаты, в витрины (машущие там руками манекены стыдливо застыли), в небо, в воздух, ну и в синих шкафов. Это всецело выражало его чувства: Коротышка пламенно ненавидел здесь всё до последней плиточки. Но когда он глянул вниз, то понял, что больше всего, лютей всего на свете он ненавидит безоружного дурака, который прижался к нему словно ребенок.
- ИДИОТО!!! - проревел Коротышка ему в лицо громче всех сирен. - Чо-о-орт!!!
Маленькой, но страшно сильной рукой Алонзо сгреб дурня за шкирку, прижал его башку к себе - чтоб ее не снесли ни луч ни пуля, и тут устроил шкафам по-настоящему красиво и громко.

Робертс вполне понял Ричарда: ему тоже было чуток жаль, что мирно не вышло. Так что ковбой ответил извиняющейся ухмылкой, как бы говорящей: может мы тут все психи, зато не скучаем. Следопыт уже привык и полюбил разговаривать с пацаном взглядами и, когда завязалась эта диковинная перестрелка и парень растерял барахлишко, подмигнул ему, чтобы он похватал что успеет, пока Робертс его прикроет. Шкафы глохли один за другим, шерифские и не думали мазать (ну кроме некоторых особо горячих) и в очередной раз объяснили миру, для чего кольты носят. Глазастый Робертс отстреливал дальних противников и разгонял криками остатки толпы - впрочем улица и так почти волшебно опустела. Посражались на славу; пули, предназначенные Мрачному Джимми, Одноглазому Джеку и Шестерке Барри, засели в прозрачных корпусах, а дымящиеся дырки и опалины в собственных шляпах и других местах разглядывать было некогда... Последнего врага не сговариваясь вырубили все вместе, так что он треснул, как фарфоровая ваза.
- Дьявол, кажется, я уже обожаю этот город, - с несимметричной улыбкой промолвил Робертс.
Надо было валить, и быстро. Всё еще палящего Коротышку пихнули (тот уволок то ли пленника, то ли подопечного на своего мула Соломона, как мешок картошки). Робертс свистнул всем, вскочил на коня, пригласил Ричарда на круп хлопком по плечу. Ребята дружно прыгнули по седлам и рванули по улице, да не тут-то было. Лошади встали на дыбы, когда через триста ярдов из-под земли выросли новые супостаты.

Шериф, гарцуя на своем мустанге Минаге, подарке Вождя, снова поднял его на дыбы и направил прямо на ящики. Иссиня-вороной конь с яростным ржанием рванулся вверх и перепрыгнул стенку врагов. Шериф принялся обстреливать их сзади.
Тем временем Пол углядел какую-то быстро движущуюся штуку на одном рельсе. Она скользила прямо над головами, метрах в двадцати, и там, наверху, были платформы, вроде как для поезда. Пол закричал, указывая туда - может быть там ящики их не догонят.

---
- А, "Бури". Да ты любитель сверх-тяжелой музыки, я посмотрю. Ну нет, сюда они заезжают редко. Но вот на "Ацелотов" контромарочку могу обеспечить.
Бармен был доволен сделкой. Он конечно же наобещал посетителю золотые горы, если тот принесет еще что-нибудь стоящее. Ворон не знал, что в углу у бармена был спрятан сканер, который записал и сохранил все его параметры.

---
- Пойдем, Поющая Лиса, поедим.
Индеец размеренной походкой пошел рядом с музыкантом. На пути стояли два человека, мужчина и женщина - те самые, которые прятались за углом.
- Здравствуйте, - обратился к ним Ишкуда, - мы видели вас, когда вы стояли за углом. Зачем прятаться, вы ничего не украли.

Уж почему бармен заговорил о музыке и чем определяется её тяжесть, Ворон сообразить не мог. И в общем-то, не пытался. Он отчаялся что-то понять из разговора с ним, и молча вышел за дверь, чтобы поделиться с матерью немногими собранными сведениями, спокойно подумать и на всякий случай захватить с собой ещё денег.

Боб не нашёл, что ответить, а Джейн сморозила глупость:
- Подслушивать интереснее!
Про "Лист Мор-И" они всё же решили на всякий случай пока умолчать.

Ишкуде не раз приходилось применять военную или хитрость, выслеживать противника, выслушивать зверя в чаще. Он понимающе кивнул белой девушке. Ему было странно, что женщина говорит тогда, когда молчит мужчина, но у белых, тем более здесь, конечно же были свои порядки.

- Да конечно я понял, Элеонора! - заверил пастор, широко раскрывая глаза, очень выразительные из-за фиолетового фингала. - Ты, дочь моя, не хочешь сражаться - не хочешь ничего менять. Ну и правильно!! Что может быть прекрасней, чем каждый день дожидаться любимого дела! Я каждого дня не могу дождаться, ведь моя профессия - пастор. А пастор должен быть отцом для всех, и даже плохой, и даже такой как Элайя Джонатан Прэнсер (это я) - какой-никакой, но уж пастор!
Когда Роза Дворца сотворила нечто с коробочкой, начались истинные чудеса. Вспыхнуло сияние, которого прежде был лишь отблеск. Зажглись большие квадраты на потолке, высоком, точно небо, и каждый товар выдвинулся и засверкал, как будто всё здесь бывшее только что впервые появилось на свет.
И нестерпимо белый, словно озаренный застывшей молнией, лабиринт поглотил их.
Пастор то шел рядом с Элеонорой, то куда-нибудь пропадал. Возвращался он каждый раз с новым предметом и приходил от него в безумный восторг, будь то мячик ("Смотри, он сам прыгает!"), или блок жвачки ("Там что, малина внутри?"), или шашлычный шампур ("Какое у вас странное оружие...") или бутылка газировки ("Вот я бы это зеленое нашим показал!"), или ароматическая свеча в форме кактуса (потому что "в пустыне такие же"). Последняя находка была яркой детской лопаточкой, и с ней пастор промаршировал почти до самого выхода, но потом быстро сбегал и положил ее на место откуда взял, как и все остальное.
- А что за штука эти ваши менеджеры? - спросил пастор как бы между делом, но лицо его в тени шляпы стало хитрым. - И что, хорошие ребята Сигналс и Брэнд?

Чарли надоело перезаряжать ружье, да и патронов на всех не напасешься. Он перевернул его, ухватился за дуло и погнал свою очень маленькую, но выносливую лошадку Мэри прямо на врага. Увернувшись от синего луча, он пробил шкаф прикладом, схватил его гигантской ручищей и, используя вместо щита, поскакал к следующему.
Малыш Чарли был гораздо выше остальных и раза в два шире, он легко управлялся с таким щитом, впрочем, не сильно рассчитывая, что хрупкий материал его защитит. К своему удивлению он обнаружил, что страшные синие лучи, которые прожигали всё вокруг, от самого шкафа отскакивали, даже не повредив его.
- Ребята! Хватайте эту рухлядь! Хватайте! – Он сам постарался создать прикрытие и дать возможность остальным добраться до подъема на эту странную платформу, которую заметил Пол.

Сначала Нора отвечала с огромной запинкой. Она никак не могла решить, может он все-таки пьяный? под кайфом? сумасшедший? Несмотря на синяк, Элайя Джонатан Прэнсер не походил на бомжа. Скорее какой-то интеллигент, ученый, - сумасшедший ученый, как в кино? Слово "пастор" как-то вязалось со словом "мракобесие", дальше этого мысль Норы не шла.
Потом запинки становились все короче. Мячик и вправду был забавный, шампура походили на маленькие шпаги, лопатка явно была создана для радости. Все это когда-то давно приходило в голову и Норе, - давно, пока она не привыкла к товарным джунглям и не перестала замечать вещи, если не собиралась их купить. А тут ощущения вспомнились. Она подобрала с полки упаковку ярких шпажек для канапе и показала пастору.
- Техноменеджеры... это такие штуки... Они делят людей пополам. Нет, не одного человека пополам, а всю толпу. Одни - клиенты. Вторые - служащие. Перед клиентами Техноменеджеры ползают на коленях, расточают улыбки и комплименты. А служащих воспитывают, тренируют и штрафуют. Да вон они, болваны.
В закрытой стеклянной нише стоял ряд пластмассовых роботов с одинаковыми улыбками и распахнутыми глазами.
- Бррр... Пока они еще не активировались, ночью они на зарядке стоят.
Немного времени еще есть, я сейчас покажу вам кое-что получше, - сказала Нора, быстро сворачивая в боковой ход.
- "Сигналс и Брэнд" не ребята, они - компания, и в основном, помимо мелких сошек, это либо такие же вот пластмассовые болваны, либо очень крутые люди, но я ни одного не знаю лично, да и они про меня не знают... И это меня радует.
Они прошли совсем немного и вышли на открытую площадку, залитую разными цветами. В центре площадки был поднят на дыбы сверкающий мотоцикл.
- "Мустанг", - сообщила Нора, затаив дыхание, - были бы деньги, я б его купила, бросила бы тут все - и на Трассу. А куда ведет Трасса, никто не знает.
Она подошла к мотоциклу, погладила руль. Потом обернулась, взяла с одной из витрин металлическую трубку, ловко оседлала "Мустанг".
- Ийи-хаа! Вот мой конь, вот мое ружье! - воскликнула Нора в задоре. - Поедем и помчимся! Ха-ха-ха!
Ее вдруг очень обрадовало, что унылая череда одинаковых дней разорвалась вот таким ярким утром. Ей много лет не приходило в голову, а тут друг взбрело само по себе, как сделать, чтобы трубка стреляла теннисными шариками. Благо в спортивном отделе всяких штук было навалом. Нора спрыгнула с "коня", перебежками достигла наваленных матов.
- Я в засаде! - ликовала она, - враг не пройдет!
На часах оставалось еще достаточно времени для лихой игры. Целых три минуты!
"Не с ума ли я сошла? - подумала Нора, - а, ну и фиг с ними, пускай сошла!"

- Не, нас эдак не возьмешь! - хвастливо сообщил пастор, покатился со смеху и умудрился в своем черном одеянии так искусно замимикрировать в дебрях из черных футболок, что Норе пришлось стрелять наугад. Но вскоре они решили, что на одной стороне интересней, так что плохие футболочные парни вмиг полегли под пулями двух лучших в магазине стрелков.
И пока они по-пластунски ползали бок о бок в тени теннисных ракеток, замирая от щекотного детского волнения, пастор понял, что всё это недалеко от жизни, даже нет - что это к жизни ближе всего. Для него не было разницы между этой битвой и настоящей. Он видел, что теперь Элеонора такая, какая и есть на самом деле; когда такое случалось с людьми, отец Прэнсер радовался как дитя. Для этого он и жил.
- Ура, дочь моя! Я ошибся, ошибся!! Ты хочешь сражаться! Я буду, можешь и ты со мной. Правда, у меня нет ни коня, ни винтовки, потому что брат Робертс отобрал их, но я могу драться; а ты здесь всё знаешь, твой совет бесценен. Потом у тебя будет удивительный стальной мустанг, я добуду какую-нибудь клячу - и мы поскачем по Трассе, по прерии, по горным тропам... Господи милостивый! Когда ты нашла меня в фуроре номер четырнадцать - словно ребенка в капусте - я понял, что свершилось чудо, и я впрямь будто родился еще раз, в чудесном мире, где есть куча хороших вещей и где живет замечательный человек Элеонора Вольфрамм. И если это моя родина, почему мне нельзя защитить ее от лживых болванов!!
Пастор искренне грохнул кулаком по полу.
- Что будет, если я их сломаю?