Продолжение «Черных Паладинов».
Всё, что уже написали - во вложении:

Пророк восстановил в памяти карту, которую сам дорисовал. Если тени поторопятся, то первое подкрепление подойдет через полчаса, второе через полтора. Третье через шесть часов. Но это не имеет значения, потому что весьма умеренные силы фурей не выстоят и трех.
Они должны отступить, чтобы выжить. Если карта в руках опытного полководца, он это и сам поймет. А если нет... хм. Тогда я возьму тысяч десять справа и полководца, а этот бравый вояка - еще пятнадцать слева. Гы.
- Нет! Стой! Сейчас делать нечего! А потом можно победить.

Воины были в шоке. Они били противника. Тот рассыпался пеплом от одного прикосновение к стали. Но тут же на его место вставал новый такой же... а может тот же самый?..

Диланду на бегу снал приклад с винтовки и заткнул за пояс. Держа манострел на вытянутой руке, сделал два выстрела, второй попал в цель - одна из теней рассыпалась, сложилась... вторая же скрылась за ветхой деревянной дверью.

Свесившись с седла чуть набок, Филамео оглянулась назад. Целый ряд теней, с десяток, только что словивших грудью винтообразный клинок, смотрели вслед Черному Паладину как ни в чем не бывало. Ножеперчатки также не возымели действия, но Филамео продолжала орудовать яратангом скорее машинально, чем осмысленно. В другой лапе она ощущала твердый изогнутый рог лося.

Спариан Серый Холм сдавленно хрипел, и эти жуткие звуки были слышны далеко. Тени опутали его рваными клочьями, а он лишь разворачивался из стороны в сторону и широко разевал темно-малиновую пасть, сперва пытаясь ухватить врагов, а потом - избавиться от них. Тени облепили его всего, и облепили так плотно, что серой осталась только массивная широколобая голова и огромные волчьи лапы.

Пестрая физиономия вновь возникла над лосиными рогами, но на этот раз она была перекошена. Филамео потрясла головой, став еще лохматее, чем обычно, сжала лук и - опустила руку. Слишком много. Не перебьешь. А это - это зря... Это даже просто глупо...
Кошка закрыла глаза. Потом открыла, подняла лук. Чувствуя, что еще немного - и лопнет либо тетива, либо что-то внутри, Черный Паладин разжал пальцы. Стрела мгновенно исчезла из вида.

Ничего не изменилось. Только чей-то хриплый вой поднял у молодых бойцов шерсть на загривках, да звон мечей стал тяжел и налился усталостью. Манозаряды стали реже, но вряд ли кто-то из воинов увидел это, вряд ли кто-то позволял себе сейчас об этом думать.
Потом над полем проявилась тьма. Но тьма иная. В ней не было непроглядной темноты, в ней была сизь ночного леса и не тяжесть стали и смерти, но жизненная мощь. На миг даже показалось словно внутреннее сияние. Воины подняли головы, воины не понимали. Тени на миг остановились и отступили на полшага. Не больше.
Огромная туча, куполом накрывшая все поле битвы, сорвалась вдруг безудержным ливнем. Ливень падал косыми гранями, сек сплошь и был силен силой живого зверя.

Кто-то вмешался. Кто-то со стороны Теней на этот раз. Уши заложило у каждого, кто находился в поле. Зачаровывающее зрелище, гигантский купол, вода с которого беспомощно стекает, как с крыши дома. Тени рванулись внутрь, а кто не успел - просто рассыпались. Вражеская армия отступала.

Черный Паладин Скоул предстал перед королевой через минуту. Мокрая шерсть слиплась, тяжелые капли барабанили по доспехам, смывая кровь и пепел, затекая во вмятины.
- Моя Королева, мы должны уходить отсюда. Дождь не продлится вечно, а к врагу наверняка спешит подкрепление, - отрапортовал он.
Посмотрев на небо, сказал:
- Похоже, сами небеса не терпят этих существ.

Пророк сжался, готовясь к смерти, но капли так же обходили его. Он огляделся, хмыкнул, улыбнувшись, хотя улыбку можно было только почувствовать.
Поднял руку, махнул низвестно кому: Я в порядке, спасибо. Будет время - сочтемся.

Короткая погоня по лестнице, принц и Паладин загоняли последнего шпиона, намереваясь взять живьем. На втором этаже беглец основился. Он стоял на куче незнакомых деревянных ящиков, окрашенных в зеленый. В руке пылал факел. Белой краской были выведены неизвестные руны.
Warning
TNT
no smoking
explosive
173
- Эк! Двое сразу! Здорово! Вльгалла ждет!
Как и у большинства теней, голос был мерзким, хриплым, свистящим. Почувствовав опасность, Диланду в последний момент выступил вперед и закрылся самым мощным щитом, на какой был способен. Тень отпустила факел, тот упал в ящик. А через долю секунды Диланду испытал такое давление, какого не чувствовал никогда. Щит треснул мгновенно, а сознание утонуло в море боли. Но это уже было не в мельнице. Мельницы больше не было.

Мельница в тылу обоих армий разлетелась с диким грохотом, утонула в цветке взрыва и осыпала поле раскаленной галькой.

- Небеса равно щедры к добрым и злым, - возразила волчица, - А эта туча не была случайной. Точнее... Эрсард! Мельница!

Взрыв раскрылся навстречу ливню, как ладонь, и сразу сжался обратно, словно не выдержал спора с водой.
В этот миг затрубили отступление.
- Беги к мельнице, Скоул, так быстро, как можешь! - приказала Королева, - возьми лекаря, спасайте всех!
Черный пожар шипел, пузырясь под струями воды.

Шатаясь, скалясь и гукая, Харрар стоял рядом с Дарки, словно и сам был тенью, не боявшейся дождя. Он смотрел, как отступали враги, и ныл, и жаловался, опираясь на копье и вгоняя его в землю, и смотрел наверх, не закрывая глаз, хотя их заливало водой.

Лось остановился и с хрюканием вздохнул. Осторожно оглянулся на всадника и пошел в сторону пепелища.

Там, по самой грязи, волоча ноги, среди обломков пробирался на руках Кобо-Хако-Ути-Каги, призывая и называя имена.

Вместо лекаря к принцу подошел ослик и привычно встал, дыша и перебирая ногами.
- Положи его, положи ему на спину, - пропыхтел лекарь, пробираясь меж обломков, - давай помогу.
И ловко примостил Паладина ничком на серой ослиной спине.
- Вези его, к стану, туда! - Кобо-Хако-Ути-Каги споро задвигался рядом. Он смотрел в другую сторону, туда, где отступали многие силы бойцов, но тело, распластавшееся на попоне, вдруг окутал сизый курящийся туман.

...И армии разошлись. Прикрываясь щитами, опасливо оглядываясь, воины отходили в разные стороны.Постепенно удаляясь от места побоища, ускоряли шаг, проведя день, вечер и часть ночи на марше.

А Тьма не спешила. Торопиться ей было некуда. Разделившись на две части, черная туча поплыла следом. Оба замка должны пасть. Как неудача истории, как ошибка мироздания, жизнь должна быть стерта... Эта мысль пришла ко многим. К Дарки - вместе с раздражением и злостью. К Эрсарду - с любопытством. К Скоулу - с отчаянием и остервенением. К Диланду она не пришла. Сознание не возвращалось. Сны не навещали. Паладины-лекари Рыжего Волка боролись за его жизнь.

Тьма ушла, не оставив ничего после себя. Дарки и Харрар остались одни. Пророк вздохнул с облегчением. Пристроив меч за спиной, заговорил, на этот раз мужским голосом, низким и хриплым:
- Теперь двинемся и мы, брат-воин. Следом за ними, отведи меня в твой замок. И постараемся его защитить вместе.

Харрар долго смотрел на Дарки, поводя головой, как змея. Потом повернулся в сторону замка.
- Все умерли? Не все?... Идем.
Они казались обугленными, но они просто были черными. Под их ногами расплывалась грязь, как будто почву вспахали.

О том же думала и Королева. Поле словно вспахано, щедро полито, удобрено дорогой ценою... но с этой пашни не взойдет ни одного доброго семени.

Было очень тихо. Словно битва и гроза истратили тот запас звуков, который должен был прозвучать за сегодня, и до самой полуночи на поле возлегла тишина. Лось сопел почти неслышно, везя усталого всадника к перелеску. Замер под первым же золотым деревом. Листья колыхались в тишине.

*6 дней спустя*

Сознание к Диланду приходило долго. По частям. Сначала пришло осознание темноты и полной неподвижности. Потом где-то далеко раздались неясные и глухие голоса. Зрение пришло последним, принеся вид покоев с роскошной кроватью и толстым ковром. Но мутный, будто помещение вдруг погрузилось в вязкий туман. Потом в углу комнаты взгляд нашарил какое-то ало-черно-рыжее пятно.
Кролик прищурился, стараясь разглядеть-таки, что находится с ним в комнате. Раздался знакомый голос, все еще глухой, но становящийся все ответливее:
- Приветствую тебя, Черный Паладин. Я рад, что ты проснулся наконец. Много лекарей и даже сам Кобо-Хако-Ути-Каги боролись за твою жизнь. Я пришел поблагодарить тебя за то, что принял на себя тот страшный удар. Ты спас мне жизнь. Сейчас тебе лучше не вставать. Твоя нога сильно повреждена. Из твоего замка не поступало никаких вестей вот уже шесть дней.
- Если... Диланду прокашлялся если ты хочешь, Принц Эрсард, я буду сражаться за тебя. Когда я смогу встать на ноги, надейся на меня. У наших кланов теперь общий враг, которого не победить поразнь.
- Поостынь, храбрый воин. Пока что тебе нужно выздороветь. А потом уж вместе поднимем черную мерзость на копья. Уж я тебе обещаю...

В ту же самую минуту в замке Черного Кота начался тайный совет. В самой высокой башне замка собрались все, кто заслужил доверие. Король Эривирр собрал оставшихся Черных Паладинов. Да еще командуюший Тар за дверью сторожил от лишних ушей. И больше никого. Новый Король сидел на мягком кресле мрачнее тучи. Заговорил, глянув в бойниуцу, где под стенами замка клубилась непроглядная, неестественная днем - Тьма:
- Благодарю вас, что пришли, друзья мои. Тени взяли нас в осаду и скоро пойдут на штурм, я уверен. Не буду нести патриотической чуши. Не буду уверять вас, друзья, что у нас есть шанс. Замок Черного Кота обречен, и вы это понимаете не хуже меня. Я не намерен прославиться, бросив лучших воинов в безнадежную битву. Потму слушайте мой приказ. Когда начнется штурм, никто из вас не ударит пальцем о палец, защищая замок. Ваша миссия будет намного важнее. Защитите наш народ. Когда замок окажется под атакой, каждый из вас, друзья мои, соберет свой отряд и использует свои способности, чтобы собрать народ. Вы уведете клан через катакомбы. туннель достаточно широк и тянется очень далеко тянется. Вы преодолеете по нему две трети пути до замка Рыжего Волка. Там поступите под руководство Королевы. Она - настоящая правительница, в отличие от меня. Я, вместе с остальными воинами прикрою ваш отход.
Король Эри выдержал паузу, давая переварить информацию.
- Об этом разговоре и о ваших приказах никто не должен знать до самого начала битвы. Мой отец собрал вокруг себя слишком много спиногрызов, которые погубят всех нас, спасая себя.
Черный Кот опустил глаза, ожидая, что скажут воины.

И оттого, что Паладина Диланду больше не было с ними, тишина задержалась надолго, словно минута молчания.
- Мой король, - твердо молвил рослый рыцарь, черный латами и лицом. - Это поистине мудрый шаг.
Из-за плеча высокого соратника тянулась Филамео, спеша спросить важное:
- Долго ли идти, мой король? Сколько воды и пищи брать детям клана? Нужно, чтобы все дошли, нельзя никого потерять.
- Мы пойдем прямо сейчас, - сказал черный рыцарь.

- Берите немного еды. Меньше телег - быстрее шаг. Замок близко, больше идти некуда. Волки враждебны пока. Но я знаю, кто защитит вас...

Эту шутку придумали два старых воина. Мастер Невир и началник стражи Тар. В разрушенной крепости на границе много лет назад они подружили сыновей черного короля с рыжим принцем. Малыши быстро сдружились, играли, а солдаты разных кланов сидели в стороне у оплетенной плющом стены. На оплот давно сгинувшего клана война не распространлась. С годами дружба не ослабла. И в последний раз принцы встречалисьсовсем недавно, после исчезновения Мири. Так вышло, что черный кот оказался не готов. Эри тихоня, а Мири задира, это ему вести полки. Эри ронял большие слезы, трясся от страха перед собственной будущей властью. Рыжий принц считал кота и своим младшим братом. Эрси тогда положил ему ладони на плечи, заглянув в глаза:
"Ты не слабее его. Ты будешь хорошим королем. Давай к возвращению нашего брата закончим войну".
Эрсард умел заразить спокойствием, и Эривирр без колебаний принял титул, готовясь привести план в действие. Но не успел.

- ...Мы с принцем Эрсардом братались на крови. Он откроет перед вами ворота, допустит к Королеве. - И, предупреждая вопросы потрясенных воинов: - теперь разойдемся, друзья. К сожалению, врагов полно и по эту сторону стены.
Эри чувствовал себя мерзко. На Черных Паладинах отдыхал глаз. Есть толк, есть головы на плечах и глаза не пустые. Другое дело стража Короля, толпа трусливых прохиндеев. Если попытаться от них избавиться, поднимут бунт, что теней не захочешь. Король думал, как заставить бессовестную плесень хоть раз принести пользу.

***

Меня зовут Диданду, Дилан Востроух. Моя мать – Велеа, швея из племени зайцев. Мой отец - барон Тилар Востроух. Смешливый вояка-Паладин набрал три десятка отчаянных зайцев, отстроил небольшую, но добрую крепостицу. Шутя он защищал наше племя от набегов татей и жадных соседей.
Мне же, незаконнорожденному сыну, была уготована жизнь без особой роскоши, но и без нищеты. У нас нищих-то не было совсем. Да и в дружину меня не звали.
Воевали тогда немного совсем. То рощу с орехами на границе не поделят, то речку. А в остальном жили тихо, небогато, но вдоволь и до старости.
Помнится, в неурожайный год что-то переменилось в самом воздухе. Даже в крепости все ссорились, иногда даже до драк. Малк нашел лучшую куртку приколотую к стене ножом Рикка, выдернул нож и выбросил в пруд, Рикк нырял за ним два часа, а когда достал, поломал Малку рукоятью зубы.
Через месяц на западе заполыхал замок черных воронов, скрытного и негостеприимного, но мирного племени. Еще через неделю задымила деревня ящеров. Разведчики доложили, что неизвестные враги убили всех и разорили все. А самых знатных воинов племени накололи на шесты и оставили тела поджариваться над горящим шатром вождя.
Барон Востроух крепко задумался и разослал семерых гонцов в семь сторон к соседям.
Когда листья пожелтели, живыми вернулись лишь трое, и то Рикк вернулся без уха, а Тови весь изрезанный и побитый. Все сказали одно. Война. Настоящая. Большая. Неизвестно, с кого началось. Но все воевали со всеми, бились как умели и умирали как могли. А замок нашего покровителя, мудрого короля крыс Чисива – разрушен и разграблен.
Тилар с тех пор, как выслушал весть о гибели короля, ходил молчаливый и бледный, но работа закипела. Половина дружины срочно начала обучать воинскому ремеслу совсем молодых зайцев, вторая половина рассыпалась по лесам и горам в округе, ожидая страшных врагов в любой день.
Выпал первый снег, а наши старики, женщины, подростки работали до бессилия, надстраивая стены. В тот первый месяц зимы мне исполнилось четырнадцать. Безухий Рикк учил меня и еще троих молодых воинов владению мечом, а старый Валт – стрельбе из лука.
На исходе зимы, когда снег превратился в грязный наст, на нас напали гиены. Имея в четыре раза больше солдат, хан Кадыс вознамерился съесть Востроуха одним укусом. Подступил, отпробовал острых стрел, горящей смолицы. В той битве и мой лук многажды испил крови. Мы потеряли троих молодых бойцов, а Кадыс откатился прочь с выломанными клыками и больше никогда не пытался на нас напасть.
Появилась первая зеленая листва, и разведчики заметили на нашей земле медведей. Каждый наполовину выше нашего брата, втрое шире. Востроух затаился в замке в полной готовности, но никто не думал нападать. Косолапое племя прошло с севера на юг под самой нашей стеной, с телегами, узелками, волокушами. Всего нашлось не более пяти воинов в ладных кольчугах и чешуях, да на носилках несли раненного в шею князя. Видать, и их избы загорелись по весне.
Проглядели. Однажды под утро Востроух недосчитался сразу двух дозоров. Посмотрел за стену и выругался. Вся роща на востоке в огоньках. Когда рассвело, новый враг приблизился и разбил лагерь прямо на опушке перед замком. Вились стяги с кошачьей лапой. Распоряжался, раздавая подзатыльники, молодой кот в черненых латах, широкоплечий и высокий.
«Видишь того уродца? – спросил барон Рикка. – У него ладонь светится. Это Черный Паладин, головорез. Такое позорище сразу казнить надо, а они его во главе войска ставят».
Помнится завелась у нас одна такая дрянь. Слабенький вершитель случайно убил жену и как одержимый стал. Стену дома голыми руками разломал, кидался на всех подряд. Только и успокоился, когда на него вдевятером навалились, да мечами к земле-матушке приколотили.
Коты пошли в атаку на закате. Молча, без единого звука двинулись вперед, пестрой волной натекая на крепость. Вожак в черных латах остался пока сзади, сидел на коленях в траве, закрыв глаза.
А тем временем наши стрелы выписывали немыслимые траектории, летели куда угодно, только не во врага. А волки миновали стену одним прыжком без всяких лестниц. Четверо на длинном шесте зашвыривали пятого на зубцы. А уж там битвы не получилось, а одна казнь. Коты гораздо больше и сильнее любого из нас. Чего скрывать, и в бою искуснее тоже. Только сам Тилар и смог отбиваться сразу от троих. Медленно отступая по стене, он отмахивался коротким мечом и легким топориком. Вот меч выглянул из спины одного из котов, вот второй с визгом улетел за стену, а третий замер и медленно осел, морду ровно пополам поделил топор.
Но в следующую секунду Востроух встретился нос к носу с Черным Паладином. Когтистая лапа сжимала огромный меч, холодная ухмылка демонстрировала сломанный клык. Барон замахнулся топором, а тот лишь вскинул руку и сжал кулак. Хрустнули кости, брызнула кровь, неведомая сила смяла барона как засохший лист.
Без всяких ран я рухнул на колени как подкошенный, неудержимо рвало. Меч укатился со стены вниз. Потом кто-то ударил меня плашмя по голове. Ничего не видя левым глазом, я отлетел в сторону. Что было дальше, я помню словно дурной сон.

Когда я открыл глаза, первые лучи рассвета пролились над стеной. Зацепившись штаниной за штырь, я висел на крепостной стене вниз головой. С безразличием смотрел на разоренный дом. Затрещала ткань, я упал на какую-то крышу и, прокатившись по кровле, ударился о землю. От боли снова потерял сознание.
Двое солдат волочили меня за ноги. Не думая ни секунды, я швырнул тело вперед и выхватил у одного из-за пояса кривой нож. Но на удар сил не осталось.
«Ишь, какой быстрый, живой еще», - бормотал тот, выворачивая оружие из моей руки.
Послышалось бряцанье доспехов, надо мной встал Черный Паладин. Стоял монументом, теребя ножны и разглядывая меня, будто диковинного жука.
Внезапно перед глазами возник голубоглазый котенок лет восьми. Он помахивал игрушечным мечом и смотрел на меня огромными восхищенными глазами.
«Хочу его!», - заявил он, обращая взор на воинов.
Черный Паладин несколько раз переменился в лице, будто стараясь одним взглядом растолковать, что эту бяку лучше прикончить. Но почему-то не посмел открыто возразить. А малыш уже строил планы:
«Мы его помоем, красиво оденем и поселим в саду. Он будет со мной играть».
Воины только переглянулись и одновременно опустили плечи. Через пару часов меня небрежно перевязали и закинули в один из обозов. С тех пор все войны остались где-то далеко-далеко, за гранью моего мирка.
Лекарь запретил Диланду вставать с постели, и тот со скуки писал историю собственной жизни. Он начал, зная, что все равно закончить придется троеточием. Ведь еще жив. А после смерти не допишешь. Да и пробовать не хотелось. Как только позволят встать, как только вернут манострел и меч, как только принц укажет теней, чтобы их сокрушить... Диланду докажет, что не собирается умирать еще долго.

Принц же Эрсард томился в ожидании непонятного. Мир вокруг замка сократился до горизонта. Разведчики не возвращались. Пророк исчез так же странно и внезапно, как появился.
Рядом стоял невысокий волк в прочных и дорогих латах. Серо-рыжеватый мех недавно прорезала седина. За спиной покачивался тяжелый плащ с гербом одной из дальних веток королевского рода. Генералу Николаву с рождения предсказали, что он умрет, не став королем. И волк этому радовался. Он понятия не имел, как собирать налоги, что делать с урожаем, или куда девать преступность. Зато знал, как в три хода встретить многократно превосходящего врага и победить, умел перестроить любую неприступную крепость так, что ее создатель признавал себя недоучкой и уходил в монастырь, а также в кратчайшее время превращал любой бедлам в армию. Двадцать семь лет назад он прибыл в замок из провинции, принеся с собой надменную улыбку, цепкий взгляд и блестящее военное образование.
В тревоге Эрсард приблизил генерала к себе. Строгий взгляд Николава, четкие рапорты о состоянии армии, поскрипывание парадных лат. Все это успокаивало, заставляло вспомнить, что внизу, на стенах, рвется в бой величайшая в мире армия.

***

А Дарки и Харрар петляли по стране, почти без перевалов, постоянно меняли направление. По лесам, болотам, степям, карабкались в горы, скатывались с холмов. И мир вокруг нагонял уныние. Леса чахли, трава почти исчезла, болота стали втрое опаснее. Иногда встречались отряды теней. Но Пророк что-то шептал, и их не замечали. И все время Дарки что-то искал. Заглядывал под камни, влезал на деревья, ползал в кустах. Иногда просил Харрара выкорчевать пень или перевернуть большой валун. Однады на камне нашелся древний знак. пророк потянулся кончиками пальцев, но буква почернела и стерлась. Тогда Дарки взвизгнул, будто от удара плетью, дернулся, а камень рассыпался в пыль. Медленно вдыхая и выдыхая, он оправлялся от жгучей досады. Пальцы на правой руке сгорели до второй фаланги, но это не беда. Они уже начинали отрастать. Гораздо хуже, что Тьма успела осквернить зерно. Одного семени хватит для дерева, но его нужно сначала найти и выкопать.
- Ничего, мы с тобой продолжим искать. Есть еще, иначе мир бы не стоял. Найдем семечко.
И будто Пророк забыл о чем-то. Красные огни в глазах на миг погасли, открыв живую голубизну.

По лестнице с башни спускались вместе, почти притираясь боками, оба Черных Паладина, назначенные руководить отходом. Филамео косилась на черного рыцаря в гибких латах. Азария Дорт ам Клавир, или Азар Вороной – так звали этого блистательного генерала – был устрашающе огромного роста, а в его улыбке зиял сломанный клык.
- Сэр Азар… Обозы лучше выстроить рядами, - нетвердо подала голос Филамео, когда они вышли на площадь. – Хуже всего, когда они тянутся – так и разграбить легче, поэтому лучше цепочками…
Лорд Азар, снисходительно пропустив предложение мимо ушей, спросил:
- Вы чем командуете?
- Пока ничем, я одиночный стрелок и пехотинец, потому что недавно на службе...
- Тогда обойдите все части и оповестите всех о сборах, дорогой мой пехотинец!
Звеня шпорами и смехом, черный Азар передернул блестящими, как крылья жука, наплечниками – и оставил кошку, велев найти его на площади, когда затрубят готовность.

Филамео теснила прохожих кирасой, выпуклой словно чайник – она искала лося. Сохатый друг пришел к ней, услышав зов. Вместе они обежали все отряды и все толпы, а потом брели по площади, лохматые и запыхавшиеся, слегка шатаясь при своих тяжелых шагах, и смотрели, как собирается народ, чтобы никто не был забыт второпях.
- Гляди-ка, Акшамлар, - задорно воскликнула кошка, прищурясь в толпу. – А вот и наш старый знакомый, сэр Азар, легок на помине! Только что это он делает?..

Кот-великан сидел на тюке, по-детски поставив вместе колени, на которых мостился щенок, и делал ладонями точные, ласковые движения. Детеныш, видимо, спал, потому что закрыл глаза, или был болен. Кругом лорда стояло несколько детей и взрослых – родственники мелкого.
- Сэр Азар! – крикнула Филамео, спеша к нему. – Разве вы забыли о срочных сборах?
- На это всегда есть время, одиночный стрелок, - с улыбкой ответил Азар, вставая и снова становясь огромным. – Держи мальца, Фрагария, его сон совсем здоров теперь!
Счастливая мать подхватила своё чадо, закружила с ним по площади и скрылась в одном из обозов. Кухарь Азара – странный весёлый зверь с длинным носом и космами по бокам лица, делавшими его похожим на льва – помешивал в громадном котле общую похлебку – на деревню, а то и на две. Фури подошли, заглядывали в котел, стоя на цыпочках. Подтянулся пестрый народ, крестьяне и ремесленники, горожане и селяне.

Азар помолчал, пробуя суп с кончика ложки.
- М-м-м… Эмиль, ты превзошел самого Эмиля!
И, рассмеявшись, хлопнул слугу по спине.

- Леди Филамео! – Эмиль отвесил поклон и потянулся к лосю с хлебом. – И вы, достойнейший сэр Акшамлар, сэр Добрый Вечер!
Филамео не могла не заулыбаться, глядя, как коренастый, криволапый павиан стоит перед её высоким лесным другом. В мирном согласии лось качнул бородатой мордой, и двое котят принялись шнырять между передними ногами, точно между сосен, щекоча друг друга и хихикая.
- Это ваши дети? – спросила Филамео, обернувшись на Азара.
- И мои и не мои, стрелок, - отвечал Азар, благосклонно озирая свою кормушку. – Они дети моей земли, дети Катавара! Это мой народ.
Докончить трапезу не дали грянувшие трубы. Все вскочили, заметались. Словно сошедшие с башенного циферблата стрелки, черный лорд широченными жестами отдавал команды к отправлению.

Филамео не оставили сзади, с воинами, а послали вперед процессии, и она пошла восвояси. Нежданное веселье минуло, и на душе опять было тяжко и темно, как тем страшным днем, когда небо почернело, а друг не вернулся с поля боя, не вошел в казарму, выдав своё коронное: «Приветик»… и - видит Бог - так и не сказал ни того, что мог, ни того, что хотел. Не досказал, просто не успел… может быть, сумеет досказать теперь как-то совсем иначе. Веря и старательно думая о хорошем, Филамео шмыгнула носом, выдав облачко пара. Холода приходят…