- Берите немного еды. Меньше телег - быстрее шаг. Замок близко, больше идти некуда. Волки враждебны пока. Но я знаю, кто защитит вас...
Эту шутку придумали два старых воина. Мастер Невир и началник стражи Тар. В разрушенной крепости на границе много лет назад они подружили сыновей черного короля с рыжим принцем. Малыши быстро сдружились, играли, а солдаты разных кланов сидели в стороне у оплетенной плющом стены. На оплот давно сгинувшего клана война не распространлась. С годами дружба не ослабла. И в последний раз принцы встречалисьсовсем недавно, после исчезновения Мири. Так вышло, что черный кот оказался не готов. Эри тихоня, а Мири задира, это ему вести полки. Эри ронял большие слезы, трясся от страха перед собственной будущей властью. Рыжий принц считал кота и своим младшим братом. Эрси тогда положил ему ладони на плечи, заглянув в глаза: "Ты не слабее его. Ты будешь хорошим королем. Давай к возвращению нашего брата закончим войну". Эрсард умел заразить спокойствием, и Эривирр без колебаний принял титул, готовясь привести план в действие. Но не успел.
- ...Мы с принцем Эрсардом братались на крови. Он откроет перед вами ворота, допустит к Королеве. - И, предупреждая вопросы потрясенных воинов: - теперь разойдемся, друзья. К сожалению, врагов полно и по эту сторону стены. Эри чувствовал себя мерзко. На Черных Паладинах отдыхал глаз. Есть толк, есть головы на плечах и глаза не пустые. Другое дело стража Короля, толпа трусливых прохиндеев. Если попытаться от них избавиться, поднимут бунт, что теней не захочешь. Король думал, как заставить бессовестную плесень хоть раз принести пользу.
***
Меня зовут Диданду, Дилан Востроух. Моя мать – Велеа, швея из племени зайцев. Мой отец - барон Тилар Востроух. Смешливый вояка-Паладин набрал три десятка отчаянных зайцев, отстроил небольшую, но добрую крепостицу. Шутя он защищал наше племя от набегов татей и жадных соседей. Мне же, незаконнорожденному сыну, была уготована жизнь без особой роскоши, но и без нищеты. У нас нищих-то не было совсем. Да и в дружину меня не звали. Воевали тогда немного совсем. То рощу с орехами на границе не поделят, то речку. А в остальном жили тихо, небогато, но вдоволь и до старости. Помнится, в неурожайный год что-то переменилось в самом воздухе. Даже в крепости все ссорились, иногда даже до драк. Малк нашел лучшую куртку приколотую к стене ножом Рикка, выдернул нож и выбросил в пруд, Рикк нырял за ним два часа, а когда достал, поломал Малку рукоятью зубы. Через месяц на западе заполыхал замок черных воронов, скрытного и негостеприимного, но мирного племени. Еще через неделю задымила деревня ящеров. Разведчики доложили, что неизвестные враги убили всех и разорили все. А самых знатных воинов племени накололи на шесты и оставили тела поджариваться над горящим шатром вождя. Барон Востроух крепко задумался и разослал семерых гонцов в семь сторон к соседям. Когда листья пожелтели, живыми вернулись лишь трое, и то Рикк вернулся без уха, а Тови весь изрезанный и побитый. Все сказали одно. Война. Настоящая. Большая. Неизвестно, с кого началось. Но все воевали со всеми, бились как умели и умирали как могли. А замок нашего покровителя, мудрого короля крыс Чисива – разрушен и разграблен. Тилар с тех пор, как выслушал весть о гибели короля, ходил молчаливый и бледный, но работа закипела. Половина дружины срочно начала обучать воинскому ремеслу совсем молодых зайцев, вторая половина рассыпалась по лесам и горам в округе, ожидая страшных врагов в любой день. Выпал первый снег, а наши старики, женщины, подростки работали до бессилия, надстраивая стены. В тот первый месяц зимы мне исполнилось четырнадцать. Безухий Рикк учил меня и еще троих молодых воинов владению мечом, а старый Валт – стрельбе из лука. На исходе зимы, когда снег превратился в грязный наст, на нас напали гиены. Имея в четыре раза больше солдат, хан Кадыс вознамерился съесть Востроуха одним укусом. Подступил, отпробовал острых стрел, горящей смолицы. В той битве и мой лук многажды испил крови. Мы потеряли троих молодых бойцов, а Кадыс откатился прочь с выломанными клыками и больше никогда не пытался на нас напасть. Появилась первая зеленая листва, и разведчики заметили на нашей земле медведей. Каждый наполовину выше нашего брата, втрое шире. Востроух затаился в замке в полной готовности, но никто не думал нападать. Косолапое племя прошло с севера на юг под самой нашей стеной, с телегами, узелками, волокушами. Всего нашлось не более пяти воинов в ладных кольчугах и чешуях, да на носилках несли раненного в шею князя. Видать, и их избы загорелись по весне. Проглядели. Однажды под утро Востроух недосчитался сразу двух дозоров. Посмотрел за стену и выругался. Вся роща на востоке в огоньках. Когда рассвело, новый враг приблизился и разбил лагерь прямо на опушке перед замком. Вились стяги с кошачьей лапой. Распоряжался, раздавая подзатыльники, молодой кот в черненых латах, широкоплечий и высокий. «Видишь того уродца? – спросил барон Рикка. – У него ладонь светится. Это Черный Паладин, головорез. Такое позорище сразу казнить надо, а они его во главе войска ставят». Помнится завелась у нас одна такая дрянь. Слабенький вершитель случайно убил жену и как одержимый стал. Стену дома голыми руками разломал, кидался на всех подряд. Только и успокоился, когда на него вдевятером навалились, да мечами к земле-матушке приколотили. Коты пошли в атаку на закате. Молча, без единого звука двинулись вперед, пестрой волной натекая на крепость. Вожак в черных латах остался пока сзади, сидел на коленях в траве, закрыв глаза. А тем временем наши стрелы выписывали немыслимые траектории, летели куда угодно, только не во врага. А волки миновали стену одним прыжком без всяких лестниц. Четверо на длинном шесте зашвыривали пятого на зубцы. А уж там битвы не получилось, а одна казнь. Коты гораздо больше и сильнее любого из нас. Чего скрывать, и в бою искуснее тоже. Только сам Тилар и смог отбиваться сразу от троих. Медленно отступая по стене, он отмахивался коротким мечом и легким топориком. Вот меч выглянул из спины одного из котов, вот второй с визгом улетел за стену, а третий замер и медленно осел, морду ровно пополам поделил топор. Но в следующую секунду Востроух встретился нос к носу с Черным Паладином. Когтистая лапа сжимала огромный меч, холодная ухмылка демонстрировала сломанный клык. Барон замахнулся топором, а тот лишь вскинул руку и сжал кулак. Хрустнули кости, брызнула кровь, неведомая сила смяла барона как засохший лист. Без всяких ран я рухнул на колени как подкошенный, неудержимо рвало. Меч укатился со стены вниз. Потом кто-то ударил меня плашмя по голове. Ничего не видя левым глазом, я отлетел в сторону. Что было дальше, я помню словно дурной сон.
Когда я открыл глаза, первые лучи рассвета пролились над стеной. Зацепившись штаниной за штырь, я висел на крепостной стене вниз головой. С безразличием смотрел на разоренный дом. Затрещала ткань, я упал на какую-то крышу и, прокатившись по кровле, ударился о землю. От боли снова потерял сознание. Двое солдат волочили меня за ноги. Не думая ни секунды, я швырнул тело вперед и выхватил у одного из-за пояса кривой нож. Но на удар сил не осталось. «Ишь, какой быстрый, живой еще», - бормотал тот, выворачивая оружие из моей руки. Послышалось бряцанье доспехов, надо мной встал Черный Паладин. Стоял монументом, теребя ножны и разглядывая меня, будто диковинного жука. Внезапно перед глазами возник голубоглазый котенок лет восьми. Он помахивал игрушечным мечом и смотрел на меня огромными восхищенными глазами. «Хочу его!», - заявил он, обращая взор на воинов. Черный Паладин несколько раз переменился в лице, будто стараясь одним взглядом растолковать, что эту бяку лучше прикончить. Но почему-то не посмел открыто возразить. А малыш уже строил планы: «Мы его помоем, красиво оденем и поселим в саду. Он будет со мной играть». Воины только переглянулись и одновременно опустили плечи. Через пару часов меня небрежно перевязали и закинули в один из обозов. С тех пор все войны остались где-то далеко-далеко, за гранью моего мирка. Лекарь запретил Диланду вставать с постели, и тот со скуки писал историю собственной жизни. Он начал, зная, что все равно закончить придется троеточием. Ведь еще жив. А после смерти не допишешь. Да и пробовать не хотелось. Как только позволят встать, как только вернут манострел и меч, как только принц укажет теней, чтобы их сокрушить... Диланду докажет, что не собирается умирать еще долго.
Принц же Эрсард томился в ожидании непонятного. Мир вокруг замка сократился до горизонта. Разведчики не возвращались. Пророк исчез так же странно и внезапно, как появился. Рядом стоял невысокий волк в прочных и дорогих латах. Серо-рыжеватый мех недавно прорезала седина. За спиной покачивался тяжелый плащ с гербом одной из дальних веток королевского рода. Генералу Николаву с рождения предсказали, что он умрет, не став королем. И волк этому радовался. Он понятия не имел, как собирать налоги, что делать с урожаем, или куда девать преступность. Зато знал, как в три хода встретить многократно превосходящего врага и победить, умел перестроить любую неприступную крепость так, что ее создатель признавал себя недоучкой и уходил в монастырь, а также в кратчайшее время превращал любой бедлам в армию. Двадцать семь лет назад он прибыл в замок из провинции, принеся с собой надменную улыбку, цепкий взгляд и блестящее военное образование. В тревоге Эрсард приблизил генерала к себе. Строгий взгляд Николава, четкие рапорты о состоянии армии, поскрипывание парадных лат. Все это успокаивало, заставляло вспомнить, что внизу, на стенах, рвется в бой величайшая в мире армия.
***
А Дарки и Харрар петляли по стране, почти без перевалов, постоянно меняли направление. По лесам, болотам, степям, карабкались в горы, скатывались с холмов. И мир вокруг нагонял уныние. Леса чахли, трава почти исчезла, болота стали втрое опаснее. Иногда встречались отряды теней. Но Пророк что-то шептал, и их не замечали. И все время Дарки что-то искал. Заглядывал под камни, влезал на деревья, ползал в кустах. Иногда просил Харрара выкорчевать пень или перевернуть большой валун. Однады на камне нашелся древний знак. пророк потянулся кончиками пальцев, но буква почернела и стерлась. Тогда Дарки взвизгнул, будто от удара плетью, дернулся, а камень рассыпался в пыль. Медленно вдыхая и выдыхая, он оправлялся от жгучей досады. Пальцы на правой руке сгорели до второй фаланги, но это не беда. Они уже начинали отрастать. Гораздо хуже, что Тьма успела осквернить зерно. Одного семени хватит для дерева, но его нужно сначала найти и выкопать. - Ничего, мы с тобой продолжим искать. Есть еще, иначе мир бы не стоял. Найдем семечко. И будто Пророк забыл о чем-то. Красные огни в глазах на миг погасли, открыв живую голубизну.
|