<rudwolf>

- Она отравила воду, она сказала - иди и не приходи больше, - раздался в ответ голос, похожий на дождь, и на Джона повеяло свежестью и запахом ила, - еще день и ночь, и еще день и ночь, и Китара Безграничная все заполнит собою. Ибо она ненасытна. Выпьет воду и не остановится, вдохнет воздух, и не прервет дыхания, выпьет кровь и не устыдится. Кто пришел с тобой, тот ее жертва.
Влажный туман пополз у ног пришедшего. Лаэрт, стоявший тут же, увидел не только туман, но и воду.
- Ты смертный, как ты узришь Китару и как усмиришь ее? Ибо я стоял против нее день и ночь и изгнан из дома моего. Дети мои поют обо мне, а я слаб как устье ручья, как полуденный поток.
Туман поднялся выше, стал оседать на стенах святилища, капать вниз, и теперь вода струилась.
- Сила моя невелика, но для тебя будет достаточно, - голос выражал не больше, чем выражает плеск потока, словно Дух говорил не о принятом решении и тем более не о даре, - дам тебе мою силу, пускай поможет тебе, а ты вернешь ее мне сторицей, откроешь мне снова двери реки. Собери влагу стен и выпей глоток. А потом иди вслед реке и моим сыновьям. Ненасытная оставила свои нечестивые следы и в их селении, в их обычном святилище, где они поклоняются, выгнала оттуда и их богов, и теперь возлегает там, как переевший сом.
</rudwolf>

- О-хо-хо, - сказал Джон, когда вышел из подземного храма вместе с Мяуру и Лаэртом. - Знаете, ребята, я себя чувствую как какой-нибудь Лапунцель из сказки. Вернее, как простой оболтус, оказавшийся вдруг на месте Лапунцеля... Часто кажется: любой другой сделал бы это лучше. А видно мне придется. Надо постараться.

Они поспешили к реке, и крокодилье племя снова помогло им, как и прежде. И, снова сидя как погонщик коров, Джон думал, что поездка стала странной, как сон. Вышло, будто он собрался на битву - или на войну? Джон вспомнил пёструю мордашку Сони, и Айру, странную волчицу, живущую будто в ином мире - зачарованную, тихую, бледную. Вспомнил морду Мяуру, похожую на рисованную маску шамана, вспомнил невесомый, неуловимый глазом лик парящего призрака-друга...
- Лаэрт Оган Тор! - сказал Джон внезапно, будто пробуждаясь. - Друг, ответь мне, это ты?.. Лаэрт Оган Тор, исследователь и археолог, знаменитый путешественник, убитый во имя духини Китары, страшнейшей, злейшей духини пустынных мест... Святые угодники!! Я читал о тебе! Я тебя помню!

Мяуру, всё это время что то гневно бурчащий себе под нос внезапно поднял морду и широко (насколько это ему позволяла проказа) раскрыл тот глаз, над которым он ещё имел власть. Лев порывисто вздохнул. Внезапно до его главного управляющего центра дошла та мыль, которую он успешно игнорировал. Последние несколько часов он вел себя как идиот, отдаваясь гневу, отчаянию и бреду. Его разум прояснился, приобретя вновь способность трезво и логично мыслить.
Зря он так груб был с бедной, ничего не понимающей Айрой... Почему он молчал, хотя мог помочь этим хоть что то делающим фурям. Лев решительно выпрямился, резко выдохнул воздух и его пасть разверзлась, с хрипом и стоном выдавая громкую речь:
- Да, это конечно прекрасно что вы нашли столь выдающуюся личность, но мне надо с вами поговорить. - Мяуру наклонился и лапой дотронулся до загривка крокодила. Тот ускорился и догнал импровизированное средство пережвижение Джона. Лев посмотрел своим диким взглядом в глаза профессора и снова распахнул пасть, недовольно поигрывая скулами и хмурясь: - Несколько концепций. Первое. Кусьма, её брат - лапа льва устремилась в сторону Сони. - пропал. Мне кажется что это НЕЛЬЗЯ - это слово лев прорычал, дико наклонившись вперёд - оставлять просто так. Второе. Мы должны победить Китару - Мяуру болезненно усмехнулся - Нам нужна помощь. - лев чуть наклонился, презрительно улыбаясь - Мне кажется, это место достаточно чудесно чтобы иметь ещё духов, которые отдали бы нам свою силу, и шаманов, которые помогли бы нам словом и делом. - Лев помолчал немного. С его открытой пасти капала слюна. - и третье - Мяуру выпрямился и развёл руки в стороны, демонстрируя въевшийся в кожу артефакт. - Благодаря этой чёртовой штуке я вижу духов. - Лев моргнул одной половинкой лица. Как профессор - лев помотал мордой, придумывая слово - спиритических наук. Не могли бы вы провести анализ, и понять, что это, как и зачем. Эта вещь явно древняя. И явно могущественная - Мяуру поморщился, как будто ему не нравилось то что он говорил - Она нам может помочь. А нам нужна помощь.
Закончив свой монолог, лев сложил лапы на груди и попытался закрыть глаза. Но ярко зелёный его не слушался и он прикрыл его лапой.
Мяуру замер... Готовый уже ко всему.

- Да, это я, - ответил археолог негромко, - я был убит на ее черном алтаре-камне сто три года назад. И был оставлен здесь, возле ее святилища, потому что пуще смерти желал оградить от нее других, кто бы ни пришел в эти места. А теперь у меня ничего не вышло: она опять пробудилась. Не знаю, чья воля вызвала ее к бодрствованию, или чья ошибка, или чья похоть... как хотел бы я победить ее! Не только в эти пустыни вернулся бы покой: с победой и я был бы свободен! Быть духом, если ты прежде был живым, очень плохо. И вот Мяуру...
И в этот самый момент Мяуру разразился отчаянной речью.
- Да, он верно сказал, - подтвердил Лаэрт. - Думаю, те изгнанные божки, о которых сказал Дух Реки, еще встретятся нам.

Достаточно скоро среди зарослей показались хижины деревни шакалов. Как только крокодилы причалили, Соня тут же соскочила на берег. Пробежав пол пути до деревни она остановилась, дожидаясь сестру.
- Айра, ну чего ты копуша такая? - топнула лапкой Соня.
Волчица невнятно посмотрела на Соню, но ускорилась.

Леопардица дождалась пока Кусьма отхлебнёт напитка и устроиться по удобней, села рядом и начала свой рассказ...
- В давние времена, племя леопардов жило по соседству с племенем белых волков. Очень долго жили мирно и дружно, даже помогали друг другу. Однажды в нашу страну пришёл голод, первое время волки помогали нам, принося еду с севера, а потом - леопардица печально вздохнула - а, потом они ушли. Через несколько месяцев вернулись другие... Они сказали, что они днти, ушедшего отсюда племени, хотя справедливости ради, похожи они на них были мало - точнее совсем не похожи. Их племя называлось шакалами. Шакалы оказались совсем не такими, как их предки, они были грубыми и совсем не желали нам помогать. Через несколько месяцев возник первый конфликт. Наш шаман долго разговаривал с их вождём, после чего вернулся и сказал, что у шакалов нет сердца и что их тела, давно покинули души. С этого момента, мира у нас с шакалами небыло даже дня... - леопардица встала, помогла подняться волчонку, у которого от долгого сидения на полу, затекли лапы...
- Пойдём со мной... Тебя ждут. - леопардица показала лапой в сторону огромной, деревянной двери.
- А, что там? - спросил волчонок.
- Великий леопард...
Тут дверь, с противоположной стороны открылась, к комнату вбежал ещё один леопард, быстро поклонился и замер в ожидании.
- Говори. - положив лапу на голову вбежавшему, сказала леопардица.
- Шакалы убили нашего шамана...

В деревне шакалов царило беспокойство. Вождь закрылся у себя в шалаше вместе с шаманом.
- Великий Вождь, - молвил Ыргыр, - я чувствую, что леопардам стало известно о гибели их шамана. Возможно ли убедить леопардов, что виновата во всём Китара?
- Боюсь, друг мой, нет. Леопарды нас ненавидят, лишь явно это не показывают. Смерть их шамана - повод развязать войну. Наши шансы не велики...
Ыргыр внимательно выслушал рассказ о расстановке сил на фронтах, после чего, встряхнув связкой птичьих перьев, заговорил, гляду куда-то сквозь вождя.
- Нам гости помогут, копатели.
- Дело говоришь, - воскликнул Вождь, положив лапу на плечо Ыргыру, - но где нам найти гостей?
- Они в деревне, они тут.
В хижину постучали и вошедший охотник сообщил о прибытии Айры и Сони.
- Пригласи гостей, - распорядился Вождь, приняв значительную позу.
В хижину осторожно вошла Соня, таща за лапу сестру.
- Добро пожаловать! - радостно кивнул гостям Вождь, - что привело вас в нашу деревню?

- Срочно собирай совет. - злобно выкрикнула леопардица и повернулась к Кусьме - ты пойдёшь со мной, всё таки ты теперь один из нас и вправе знать, что происходит в племени.
Волчонок, до этого с удивлением наблюдавший за происходящим, быстро кивнул, так до конца и не осознав своей роли в происходящем, молча последовал за остальными.
Выйдя из зала, процессия последовала в маленькую комнатку, закрытую синей шторкой. За дверью оказался другой зал, значительно меньше предыдущего, но от этого не менее вместительный. В центре находился круглый стол, накрытый большой леопардовой шкурой.
Леопардица проследовала на другой конец комнаты, заняв одно из центральных мест за столом. До этого молча следовавший за ней леопард, подал Кусьме жест, чтобы он оставался на месте. Волчонок кивнул и замер у входа.

- Мы брата потеряли, - ответила Соня, - может вы знаете, где он?
- Опиши его, - предложил Вождь.
- А вот он знает, - указала волчона на сидевшего в стороне Ыргыра.
Вождь с удивлением взглянул на шамана.
- Да, Великий Вождь, я знаком с пятнистой и черным волчонком. Я попробую им помочь. Идите за мной.
Шакал провёл гостей в соседний шалаш, где было устроено святилище. В центре в окружении различных фруктов и корнеплодов стояла деревянная фигурка шакала.
- Это вещий Кщыр, он помогает нам общаться с духами, - пояснял Ыргыр, поджигая пучок трав.
Шаман раскинул лапы и тут же задергался в бешенном танце.
- Акщ! Акщ! Акщ! Акщ! - повторял Ыргыр, скача вокруг статуэтки.
Так продолжалось около часа. Ыргыр начал сбавлять ритм и вскоре остановился напротив Айры. Волчица вздрогнула - шакал глядел на неё пыстыми закатившимися глазами. Буквально через секунду шаман полностью пришёл в себя и, вздохнув, плюхнулся на землю.
- Кус у леопардов, - произнёс он.

Через несколько минут дверь в зал открылась и он начал наполняться леопардами, разного размера и возраста, но внешне очень похожими друг на друга, во всяком случае Кусьме показалось именно так. Каждый входящий в зал, останавливался у начала стола и перед тем как занять место, почтенно кланялся волчонку и своей предводительнице. Наконец в зал зашел последний - уже седой леопард, закрыл за собой дверь и немного постояв у входа, осматривая присутствующих, медленно проследовал к своему месту. Леопардица, встала и поклонилась старцу, тот в ответ только кивнул.
Пока леопарды устраивались поудобней и тихонько перешептывались по какому этакому неведомому поводу их так бесцеремонно оторвали от своих важных дел, Кусьма рассматривал висящие на стенах барельефы и статуи.
Наконец всё улеглось и старец тихим, хрипящим голосом обратился к леопардице:
- О, священная, скажи же нам, что произошло?
- Великий шаман - леопардица встала со своего места и чтобы быть более заметной в огромном зале, залезла на стол и медленно пошла по нему - до меня дошла информация, что гнусные шакалы убили вашего сына.
- Как? - старец вскочил со своего места.
- Мне это не известно, о, великий.
- Узнай кто это сделал? - выкрикнул старец в сторону сидящего у входа, гигантского леопарда. Леопард злобно рыкнул и выскочил за дверь, не дожидаясь конца совещания.
- Священная, это всё?
- Нет, о, великий! Я нашла волков! - леопардица дошла до конца стола, задумчиво взглянула на Кусьму и развернувшись на одной лапе пошла обратно.
По залу пробежал взволнованный шопот, кто то даже захлопал лапами, кто то, хлопнул соседа массивной лапой по плечу, от чего тот чуть не свалился на пол.
- Тихо! - крикнула леопардица.

- И мы должны этому верить? - фыркнула Айра. Не то чтобы ужимки шамана не внушали доверия: пускай скачет. Что-то более глубокое, совсем непонятное, не давало Айре согласиться с Ыргыром. Как только она сказала свои пренебрежительный слова, ей стало куда легче.
Потому что селение шакалов казалось Айре жалким и глупым, так же как и его жители. Она не знала как это выразить, а потому больше молчала. Больше же всего ей не нравилось быть на ярком свету, а здесь, в пустыне, света было так же много, как песка. Как дураки скачут по поверхности, забрались бы в катакомбы свои. Или как там...
- С чего это Кус у леопардов, что он там по-твоему забыл? - скривила волчица морду, и, не дожидаясь ответа, побрела в тень. Наверняка Сонька согласится с этим дикарем и они потащатся в другую сторону пустыни искать бестолкового братца. Ну и пусть. Это все репетиция. Это скоро кончится. И тогда я выйду, и наполню ужасом долину и небо над нею...
Айра дернулась, оглянулась - не видел ли кто, не подслушал ли кто ее мысли? Они не казались дикими, хотя были такими странными. Но думать их было приятно, как пить воду. Айра уселась в тени шалаша и затихла.

- Айра, зачем ты дядю Ыргыра расстроила? - догнала сестру Соня, - он теперь ходит и жгёт траву.
Айра довольно усмехнулась.
- Быр, вредина. Ты раньше такой не была, - плюхнулась рядом волчона, - А когда мы за Кусом пойдём?

Гидросамолёт "Мя-ТГ" меланхолично несся над песками Суахары. Пилот, обвешанный браслетами, мухилами и ещё несколькими таинственными вещами, напряженно следил за экраном радара.
- Майор, чего это ты там интересненького высматриваешь? - поинтересовалась скучающая Таби.
- Дирижабль. У них тут трасса, - ответил Клыков, - а у нас заканчивается ммм... вода заканчивается.
Львица недоверчиво глядела на волка, такой ответ её явно не устроил. Сообщать же про топливо явно не устраивало майора.
- Ну да, вода... Тут жарко вон. И пить надо, и если двигатели перегреются тоже... Где же он?
Клыков взял один из мухилов и пару раз сжал грушевидный предмет.
- Дождь вызываешь? - засмеялась Таби.
- Ага, грозу в массы! А вот и дирижабль! - обрадывался волк, настраивая радиостанцию.
Обменявшись приветствиями с пилотом дирижабля, майор зпросил стыковку. В ответ хрюкнули и дирижабль начал плавно разворачиваться кормой к приближающемуся самолёту. Из под брюха опустился вентилятор метров десять диаметра.
- Вентилятор будет создавать встречный воздушный поток. Это чтобы мы летели со скоростью дирижабля и при этом не упали, - пояснил майор.
Когда гидросамолёт оказался под дирижаблям с боков опустились два манипулятора. Конструкции выглядели хлипко и вызывали справедливые опасения "а выдержит". Но, обхватив фюзеляж, манипуляторы надёжно зафиксировали Мя. Можно было глушить двигатели.

Мяуру меланхолично качался из стороны в сторону. С его пасти каплями изредка капала слюна. Огладевшись по сторонам он глубоко вздохнул, отчего вязкая жидкость на его губах развеялась пеной, оседая на песок и в шипениях исчезая. Похоже опять никто ничего не собирался предпринимать. Похоже жара этой пустыни пагубно влияет на пушистые сущности. Мяуру скосил взгляд на шалаш где скрылись две волчицы. Одна оглушённая, а вторая несознательная. Лев осмотрел задумчивого профессора, так и не давшего ответы насчёт амулета и глухо зарычал. Бездействие начало его доставать. Лев решительно перехватил посох левой лапой, и ощущая в своём теле странную силу побежал на поиски Ыргыра. Тот особо не скрывался, копаясь рядом с шалашом с какими то травами. Подскочив к шаману, лев привлёк к себе его внимание стуком палки об землю и прорычал:
- Не соблагоизволите ли вы продемонестрировать то направление в котором по вашему глубокоуважаемому мнению должны находится... Леопарды?

- Ого! – сказал Джон, завидев очень странные лучи-следы, раскинувшиеся по груди Мяуру наподобие звезды. - Имея такую вещь, надо подумать, как нам не натворить чего не следует, - со всей серьезностью сказал Джон Мяуру.

Друзья-крокодилы довезли их до излучины реки.
- Храм, где сокрылась Злейшая - за теми зарослями вы увидите его, - наставлял старый вожак, стоя по пояс в воде. - Доброго пути!
- Гаравари вернется! – сильно и радостно прокричал Джон, покидая реку вместе со спутниками. Крокодилы отозвались счастливым «Спасибо!», полным надежды. Потом, брызгая хвостами, они затеяли пляски в прибрежных волнах. И печаль их была недолгой, как всплеск на воде, почти поэтично подумал Джон.

Волк и лев пробрались по спутанным сухим зарослям, вышли на сухую, очень сухую тропу. Лаэрт всё время был рядом. Они шли, пока не увидели храм, похожий на крепость, потому что и стал для Зла крепостью.
- Наверное, это тот самый, где должна быть Духиня… Как по-твоему, Лаэрт? А, Мяуру? Если так, то не пойти ли нам…
Джон быстро оглянулся. Из рюкзака, кувыркнувшись, выпало что-то маленькое и легкое. Игрушечная обезьянка лежала на песке, раскинув ручонки.
- Ума не приложу, как это оказалось здесь, - сердито покраснел Джон. Но от друзей этот «позор» скрыть всё равно не удалось, и Джон смягчился. – Должно быть, вывалилась. Это мой друг детства. Всегда со мной. Вот и здесь!
Он воодушевленно тряхнул игрушку и хотел запихать в рюкзак, но та явственно подмигнула хитрым пуговичным глазом.
- Чур меня, - испугался Джон. – Она мигает нам! Она… нет, стоп-стоп-стоп, это бред какой-то, как же…
Слов не хватило у Джона, и он удивленно примолк. Им с Лаэртом и львом оставалось лишь наблюдать, как ожившая плюшевая обезьяна деловито марширует по песку - всё дальше и дальше. Вдруг опомнившись, Джон побежал следом и, плюхнувшись на песок животом, накрыл её собой.
"Ой-ой! – пискнула обезьяна. – Что ж так-то!"
Джон сконфуженно отполз вбок:
- Извини…
"Джон, а Джон", - не раскрывая рта и не шевелясь, продолжала обезьяна. Её слова были не вслух, а как понятия, возникающие в голове. Джон слышал её, понимал и дух-Лаэрт, и Мяуру. – "Ты ведь спас меня. Помнишь? В рабстве я была у Старухи. Теперь помогать хочу, сражаться хочу".
- Разрази меня гром!! – прямо подбросило вверх Джона. – Зеленый, крылатый гром во всё небо! Птица, укравшая Соню, это ты!

"Узнал меня. Теперь, Джон Свистун, слушай внимательно".
- Так-так-так...
Джон, всё еще лежавший на песке, приподнялся на руках.
"Я дух слабый и невеликий, не ношу имени среди смертных, не имею собственного святилища. Но мне даны умения: говорить, создавать картины, появляться в телесном обличье. Ненадолго, но я могу это. Так я украла Соню, так напугала тебя, так надеялась выполнить задание Старухи.
Когда ты сразил меня в поединке, я больше не могла вернуться к Страшной, и домом своим я сделала эту вещицу, потому что она дорога для тебя и в ней много от тебя и от хорошего, а Старуха не посмеет завладеть ею так просто. Я живу и в твоих воспоминаниях, там Злой никогда не добраться до меня. Прости, потому что на время лишу тебя их. Но ты укроешь меня, а я помогу вам.
Две вещи могу сказать. Первое: все духи - сыны своего места, привязаны к нему всецело. Второе: ключ к победе, главный меч ваш - добрая воля".

- Добрая воля, - вторил Джон, но мягкий голос замолчал. - Чья воля, и в чём??
Волк навис над обезьянкой, но дух не отзывался и не сказал больше ни слова. Джон хорошенько припрятал обезьяну и посмотрел на Лаэрта. Было немного страшно идти в храм. Но свет пронизывал насквозь всю смутную фигуру археолога, и Джону показалось, как Лаэрт улыбнулся. Тогда Джон надел рюкзак и пошёл.