Мы тут с Диланду некоторое время назад вместе мак писали. Про музыку и про жизнь... Теперь того форума нет, так что мак - сюда.
Чисто от себя замечу, что там тоже есть Лайна, что это именно она, и что я совсем не знаю, как она оказалась в двух местах одновременно, но не важно, это же маки...
Если кто захочет присоединиться - милости просим!
Начало

Почти сразу у Тихона и Лайны ожили мобильные.

Рассылка команде:
У нас переменились планы. Пришлось догонять вас. Вы нашли Плясова? Если да, встречаемся у городской поликлиники. Т.

И тут же снова.

Default list 1:
Да. Нашел. Но растерял всех остальных. Мишн, можно сказать, акомлишд. Отзовитесь! Где вы? Нужна помощь? Э.

- Ну е-мое, - сказала Лайна, выуживая из сумки мобильный, - сто лет думала что он разряжен, а он поди-ка ты, заработал.
Тихон уже набирал ответное сообщение, в том роде что помощь вроде не нужна...
- К вечеру доберемся до базы, - беспечно диктовала Лайна, а саксофонист все еще беззастенчиво смотрел на обоих.
- Джим зовут, смотрел youtube, хочу с вами, - сообщил он безапелляционно и с акцентом. - Я же на халяву, то есть сказать... без гонорара, - сказал Джим и испустил протяжную ноту, - я заржаветь тут без дела. Хочу с вами.
- Ну что с тобой делать! Сейчас сама спрошу!
"Что скажете, народ? Мы тут в странном месте, все запущенное, но есть мои старые знакомые, которые нас как дураки похитили и кажется просто хотели сказать нам что-то одно им понятное... А еще тут саксофонист. Просится он и все тут!"
- Так смс не набирают, - заметил Джим, крутясь вокруг.
Лайна, которая не умела писать ни телеграммы, ни смс, ни вообще говорить коротко, только отмахнулась.
"Стил Корпс от джаза как, не заржавеет?"

- Ариадна, - позвала Лайна так, что Джим закрыл уши, - иди уже сюда и рассказывай свой план, хватит секретничать.
Через пятнадцать минут они сидели во вполне культурном холле, с чашками, чайником и французскими булками. Ариадна и ее сумрачные воины оказались очень гостеприимны.
- Мы тоже пишем музыку, и играем, и у нас тоже огромный потенциал, - вещала Ариадна, - группа Кошмары тоже хотела бы присоединиться к этому движению, которое вы тут устроили.
- Я все еще не понимаю зачем было похищать...
Ариадна только махнула рукой.
- Ребята опасались за вас. Там было горячее место. Теперь с вами поедет наш друг Джим, пусть он и ведет переговоры, может быть и для нас сцена найдется. Понимаете, Тихон, я думаю, что люди вообще слишком несерьезны. И по отношению к музыке, и по отношению к жизни. И вот эту серьезность привнесут Кошмары.
Ариадна недовольно покосилась на Лайну, которая качала головой.
- Одним словом.. это была тяжелая и долгая работа. Не в один день мы вышли из подполья, и не все довольны тем, что сокровища, найденные среди мрачных стен, выйдут наружу. Но вы не думайте. Кошмары - это принципиально новая музыка. Это музыка темноты, которая... которая по сей день молчала.
- Джим, вы-то не из Кошмаров, я надеюсь? - спросила Лайна.
- Ноу, ноу, - засмеялся веселый Джим, - я бояться слушать эту музыку. Маниакальная депрессия угрожает.
Едем домой, - сообщил Тихон еще через пятнадцать минут. Он уселся на желтый ижак, сзади опять была Лайна, а рядом крутил ручку старинного харлея саксофонист. Саксофон был приторочен к седлу, а за спиной висел гитарный футляр.

В больнице царило столпотворение, у врачей накрылись выходные и отпуска, при деле были все, а помощь оказывали даже на улице. Тизи было видно издалека - он что-то вещал, гипнотизируя кучку иерихонцев, пока им оказывали помощь, чтобы так и не оствышие берсерки не разнесли в сердцах больницу. Вова ходил как бывалый головорез в крови по локоть, исполняя поручения "подай, принеси, оттащи, прикати". Плясова самого понадобилось зашивать, а Соболев, покряхтывая, занимался самообследованием в двери фургона.
Увидев подъезжающих друзей, он спрыгнул н асфальт и приветственно поднял руку.

- Если бы не некоторые черно... гривые, я бы уже сорок минут прямым делом занималась, - пробормотала Лайна, наспех поприветствовав Соболева, - говори, тебе медицинская помощь нужна? Или я в больницу сразу пойду, там небось руки нелишние.
Джим слез с харлея и скромно ошивался рядом с Тихоном.

Эдгар пожал плечами:
- Тут, по всему судя, самый капец был во время и сразу после. Сейчас уже с одной стороны нагнали рук с области, с другой - болезных рассредоточили. Тяжелых положили, легких заштопали и распинали. Ребята думают в ночь отваливать, а пока - да, да, - рапотровал Эдгар, подстроившись под ритм шагов. - Я. пожалуй, тоже пошевелюсь. Вроде цел, а зад просиживаю.

- Это хорошо что цел, - сказала Лайна и нырнула к дверям больницы. Сходу сговорившись с санитарами и медсестрой, Лайна исчезла в родной стихии.
Джим застенчиво подобрался к Соболеву, представился и спросил:
- А кто главный в банде и где он? С кем я смогу говорить?

Эдгар замялся, вопрос оказался самым несвоевременным из всех возможных. Лидер-то конечно был, но вот дальнейшая его судьба была неизвестна. Дело в том, что удравший с поля битвы Кастет повел себя подлейше. Во-первых он вонял на форумах и в бложиках о том, что хваленый Корпус, оказавшись кучкой лицемеров, грудью встал за Джерико, а на второй взгляд оказалось, их лидер - и есть та легендарная личность, за которой Найджел Кининг донашивает плащ. Все это подкреплялось видеороликом "Лицо лжеца" на том же ютубе. Видео включало в себя фрагмент раннего концерта Иерихона и такой же фрагмент - из недавней выходки банды. А так же подробное сравнение и комментарии голосом самого Кастета.
И сам Годфри был мрачнее тучи - ему предстояло объясняться.
- Знаешь что, - разродился наконец Эдгар, - говори пока со мной или, вот, с Тихоном. А там посмотрим.

Пока они беседовали, к Тихону подошел отрок лет четырнадцати и, вопросительно назвав его имя, протянул небольшой конверт без подписи. И прочитал с ладони, запинаясь:
- Тот, кто дал мне это, просил передать, что это только для ваших глаз. Некоторым вашим друзьям эти сведения могут навредить, но для вас, возможно, жизненно необходимы.
Дочитав и всучив конверт, подросток торопливо испарился.

Знай Соболев, что Джим все предыдущее время в этот день не вылезал из интернета, он ответил бы иначе. Хотя бы для того, чтобы разрулить информационный хаос, творившийся в волосатой башке иностранца. Недоумевая, что это ему сказали и кто такой Кастет, в конце концов, Джим подбрел к Эдгару, так как Тихон тоже был занят - он вскрыл конверт.

Письмо было написано мелким, но красивым и разборчивым почерком:

Доброго времени суток, господин Тихо.

Я обращаюсь к Вам оттого, что Вы находитесь близко к Тереку Годфри, но при этом не слишком долго варитесь в этом котле. Сейчас Вы такой не один, но достойным своего доверия я счел именно Вас. Для начала прямо скажу, что я варюсь в этом же котле гораздо дольше всех, кого Вы знали до сих пор, включая самого Джерико. К сожалению, это же и связывает мне руки.
Все доступные мне данные по интересующей нас теме, боюсь, не поместятся и в посылку и уж точно скорее запутают, чем помогут. Желая именно помочь, я тщательно взвесил то, что хочу Вам сообщить.
Скорее всего, Вы уже без меня заметили, что происходящее по структуре своей напоминает спектакль. Есть роли, такие как Джек, Джерико, его рабы, а так же группа-антипод, Легенда. И, само собой, есть люди, играющие эти роли. Это доказуемо тем, что мистер Годфри ведет себя во главе Легенды точно так же, как вела себя Летиция. Возможно, этот пример не достаточно весок из-за невозможности для Вас сравнить. Однако это правило работает для любой роли. Люди на них заменимы.
И то, о чем я хотел бы Вас предупредить - самая непредсказуемая и малоизученная фигура на сцене. Это сам мистер Годфри. Он ведет себя осмысленнее других, вполне положителен, однако совершенно точно находится под дурманом Р. Джерико. Я никоим образом не пытаюсь очернить Вашего нового знакомого, я даже не уверен, что он осознает собственные тайные устремления.
Я не прошу Вас ничего предпринимать и, сказать честно, даже не знаю, что Вам следует предпринять. Скажу лишь одно - мои опыт и чутье подсказывают мне, что волна, поднятая Вами и бандой сейчас, вполне может быть еще одним актом постановки с непредсказуемым финалом. Но заканчиваются они чаще всего смертоубийством. Будьте начеку, господин Тихо. Если Вы в нужный момент окажетесь единственный готовы ко всему, это может стать большой нашей с Вами победой, как здавомыслящих людей над творящимся безумием.
Желаю удачи. Я бы поменялся с Вами местами, но своего места не желаю никому.

Скованный по рукам.

Эдгар может и не был уверен ни в чем касающемся Задиры, даже в том, согласится ли он сам дальше принимать решения, но рапортовать умел:
- Джим, короче... Сейчас один дурак пытался выдавить Иерихон силой, собрав несколько банд, но получил только по ушам и бардак навел. В результате мы сейчас не главные вообще и находимся не там, где все происходит. Ты помнишь неожиданный Лайв Мьюзик против Иерихона несколько лет назад? Вот сейчас тот же фест начался около следующего города, где дает концерт Иерихон. Вернее начнется на рассвете. Мы никого не звали на помощь, но помощь все равно пришла. До заката собираемся помогать в больнице, а ночь - ехать, чтобы успеть к началу. ...как-то так.
Он очень старался максимально сжато и доступно все разложить по полочкам и теперь смотрел на новенького с надеждой.

- Фест хорошо, - согласился Джим, - поеду с вами. Инструменты у вас с собой?
Тихон тем временем сложил записку и глубоко задумался. Второй раз за путешествие кто-то настойчиво ставил эти два имени рядом: Тизи и Джерико. Джерико и Тизи. От перемены мест слагаемых... сумма не меняется. Кто такой, в конце концов, Терек? Он много темнит, почти не делится информацией, ведет себя настолько замкнуто, что это даже странно для члена той же группы... Лайна говорила про его манеру играть, что нет простоты, что все запутанно? А в жизни у него разве не так?
Тихон засунул руки в карманы, несколько раз прошелся назад и вперед коридорной походкой наставника, потом решительно свернул к больничным дверям - помогать.

- У нас все с собой, - ответил Эдгар, - а если чего нет, найдем или одолжим.
Остаток дня прошел в трудах. Годфри помогал в меру сил и ходил с таким видом, бужто собирается прыгнуть из самолета, не зная, парашют у него в рюкзаке или набор для пикника.
Когда небо осыпали звезды, пришла пора держать путь дальше. Эдгар первым шагнул в фургон и замер в шаге от порога. Шедшие следом увидели, как напряглась его спина.
- Я думал, ты в другой команде, - процедил он, сделав еще шаг вперед, чтобы не заслонять дверь.
Перед ним позевывала и разминала плечи Синица, было видно, что она только что проснулась и спрыгнула с "антресолей".
- Я ни в какой команде, Эдик. Просто не хочу, чтобы мои старые друзья убивали друг друга.
- Славный у вас получился дуэт, - Соболев нахмурился.
Она печально покачала головой:
- Думаешь? Ты ведь знаешь, чего мне это стоит.
- Тогда зачем, Даш, зачем?
Синица сунула пальцы в карманы джинсов:
- Он это попросил взамен. Одна песня. И Найджел дал слово, что никому не даст на вас напасть. Извини, Эдик, но мне иногда кажется, что я помню погибших ребят лучше вас всех.
Соболев помолчал, медленно кивая.
- Почему не помогала днем.
- Выключилась, - пожала плечами Дарья. - Иерихон догони, разговоры, концерт, Терека догони, разговоры, вас догони. Несколько суток на ногах.
- Поведешь ночью? - вклинился между ними вошедший Годфри.
Синица молча кивнула и прыгнула за руль, а Задира привлек общее внимание:
- Ребята, я знаю, что все устали, вижу. Извините. Но уделите мне немного времени. Позвольте скинуть груз с души.
Фургон мягко тронулся с места, и дождавшись, пока все рассядутся, заговорил под гул мотора.
- Я вижу, что дал своим новым друзьям повод усомниться во мне. Это моя вина, моя трусость и слабость. Простите. О чем-то мне до сих пор стыдно рассказать. И я не мог себя заставить.
И он стал обстоятельно выкладывать все по порядку. О том, как Кининг сыграл свою первую партию, и в ту же ночь умерла Летиция. О крушении Легенды и общей депрессии, отчуждении. О том, как из сочувствия согласился участвовать в его группе. И о рождении нынешнего врага.
- Это я выдумал его. Вложил в его образ все худшее, что смог в себе найти. Тщеславие, жестокость, жажду власти над другими. Это была игра на публику, шоу, пока я не понял, что эти части меня пошли в рост.
И дальше, о своем медленном падении и молниеносном прозрении.
- Это я был дурак на сеялке. Я спрыгнул и пустил ее под откос. Если бы я знал, что ее достанут и починят, сжег бы, взорвал. Но уже поздно.
И дальше, о годах, которые потребовались, чтобы оправиться, научиться думать и поступать по-старому, о встрече с Вовой и медленном возрождении Легенды.
- Я долго заслуживал прощение друзей и заслуживаю до сих пор каждый день. Меня приняли, но себя я простить не могу.
А чтобы не оставить ни одного секрета, Задира рассказал о своих кошмарах и жажде возвращения, что преследует его после. Замолчав, он отер рукавом лицо, на котором кроме усталости было лишь громадное облегчение.
- Все. У меня не осталось секретов, которых вы не знали бы. Я не темню больше и темнил не потому, что хотел водить вас за нос. Мне было страшно и стыдно говорить об этом.
Терек откинулся и глубоко вздохнул. Страх не ушел полностью, и он каждую секунду ждал, что новые друзья и товарищи по оружию осудят его и не захотят дальше держать путь вместе. Это диктовала все та же его слабая сторона, что породила Р. Джерико. Годфри готовился принять и понять такое их решение, но вместе с тем испытывал почти эйфорию от того, что покончил с недомолвками, и надеялся, что это не разрушит только начавших складываться отношений.

Лайна не сразу нарушила молчание. Она была в затрепанном одноразовом халате, который отдали в больничке, и из кармана этого халата торчал блокнот, тот самый, с записями. Лайна достала его, развернула и показала, что в списке жертв добавилось несколько строк.
- Игрался, говоришь? Не было, говоришь, сил с собой справиться? Один такой на свете, которому все можно, что ли? - сказала Лайна горько, - "не мог заставить"... Надо было, значит, смочь! Даже последний наркоман и тот может, были случаи. Только слабость, вялость, да нежелание чего-то трепыхаться - вот и все! Остальное - сплошь отговорки будут! Все до единой: муки творческой личности, "а я вот такой особенный", "да меня никто не понимает", да "я не как все", "да я на два мира живу", "да это же Музыка", да Летиции опять прах тревожить будем, ну и т.д... Отговорки, больше ничего, потому что... Смотри! Вот этот список - это погибшие люди. Перед ними извинись теперь попробуй. Вот цена дурачка на сеялке... стыдно ему было говорить нам - да кто мы такие? делать такое - как, не стыдно было? Как же... чего же теперь...
Лайна словно погасла, замолчала. Тихон сделал жест, словно ограждал Тизи от скисшей докторши.
- У нас тут не пионерское собрание, - сказал он резковато, - обсуждать коллективом нам тут нечего и в дружки-песочницы потом поиграем. Давайте лучше прикинем, как все это дело исправлять. Что мы можем? Steel Corps что могут? Репетировать. Утром концерт. А мы почти сутки потеряли. И без тебя, Тизи, в группе никак.