Митян потряс рамку, и оттуда, делаясь прозрачными в воздухе, посыпались голограммы - портреты и профили, много разных, но все их Митян отметал, и они таяли на полу, как хлопья снега. Были там и стерео фотки мальчика в боксерских перчатках, казавшихся не по размеру громоздкими, и снимки из развлекательного центра "Море". Но не было ни мужчины, ни женщины, ни кого-либо с фамильным сходством, с похожей улыбкой или гривой волос.
После всех осталась фотография, полностью покрытая чернотой, будто дырка в пространстве. Ее Митян и оставил на мониторе, погладил рукой и показал Ричарду.
Потом его разобрало, и он послал на экран целую россыпь каляк-маляк. Там были криво нарисованные синим цветом дома, и ярко-зеленые (явно искусственные) деревья, и люди - в основном в кабинах машин.
РИСОВАНИЕ! - ликовала надпись.
Митян сдвинул густые веселые брови и требовательно сунул Ричарду рамку и стилос.

Лайна в это время вытаскивала из-за пазухи трофеи. Это были подмокшие блоки памяти из компьютера - в темной водяной суматохе пробравшись в туалет, Лайна вытащила все, что успела.
- Вот! Норман! - она энергично потрясла микросхемой, так что брызги полетели во все стороны, - смотри какие бяки и как много. Ричард, дай суррогатного Робертса... в смысле куртку, погреться, а? Фу, да он мокрый?? И у кого бутылка вообще?

- Здравствуйте! - вежливо ответил Джо.
А мадам Киршвассер, выступив на середину, заполнила громыхающим ласковым басом притихшую улицу.
- Н'таг, Хью, альтер скарамуш! Тон Петро! Ищем его! Заказал хойте кляйне кофку!
- Ковку, - подтвердил Джо, перекладывая молот с плеча на плечо.

- Это что же, я теперь от других зависеть буду? - угрюмо спросил Браун, не торопясь благодарить за саквояж, хотя что-то теплое и колыхнулось внутри. Но слишком оно казалось незначительным в свете происходящего и больше подошло бы для пикника в яркий солнечный день, не омраченный заботами.
В жизни он ни от кого не зависел и помощь принимать не любил. Считал, что сам всё может. Взялся за что-то – значит, знаешь, как надо, иначе - не берись.
- В обморок отродясь не падал, а вот дело ли это, если врач такой, что постоянно за руку держать надо?

Услышав вопрос, Браун загнанно вытаращился на доктора - никак не мог взять в толк, о чем тот толкует. Открыл рот, в попытке возразить, что мигрень и несварение - максимум, чем могла наградить людей его практика, но понял, насколько мало сам знает о Потоке. Чему на самом деле подвергал людей? С чем связался? Что выдавал за своё шаманство?
- Я не знаю, - с горечью ответил он. - Я не думал, что это так серьезно.

Не свисти. А если бы думал? Что бы изменилось? Неужели прекратил бы? Ну-ну. Он прав, тебе нужен тот, кто врежет. И всегда нужен был.

- Если бы вы спросили меня, я бы сказал, что такой человек не обречен, потому что это несправедливо и вообще - все побочные эффекты должны были отразиться на мне. Но не вам рассказывать, что болезнь и справедливость не особо пересекаются. Может быть, отчасти поэтому я занялся этой практикой здесь на пустыре. Хотел справедливости. Хоть какой-то. Вот цена, вот товар. Но, похоже, её не бывает в принципе. Нужно попробовать. В этом времени наука ушла далеко вперед, только вместо изучения современной медицины я потратил время на другое... Педро, ты ведь мне врежешь, если что?

- Бутылка - это да, - подтвердил Ричард, Только представив обжигающее тепло золотистой жидкости, он понял, насколько же ему зябко. Куртку он, однако, протянул, хоть и с большим нежеланием. Предупреждать, что один рукав так и не высох - толком и не согреешься - не стал, робко надеясь, что куртка вернется к нему.

Провожая взглядом тающие снимки, Ричард уважительно присвистнул, одобряя боксерские перчатки.
Затем с азартом хмыкнул и начиркал телегу, лошадь и кроме извозчика - затерявшихся среди сена, заполнявшего телегу, мальчишку и остроухого белого зверя. Лучше всего, надо сказать, ему удалась телега - у лошади явно были проблемы с ногами, лицо возницы напоминало проросшую картошку, а койот получился чуть ли не крупнее мальчишки. Поморщившись, Ричард торопливо стёр получившееся (это поразило его сильнее прочего - что можно так просто править, совершенно бесследно, и не боясь протереть бумагу). А затем, стараясь как можно более проще, даже схематично, изобразил себя, а чуть ниже в ряд - рослого человека крепкого телосложения с топором в руках, рядом с ним – дом. Крохотного щенка. Плот, на котором сидел уже подросший щенок. Костры, тени людей вокруг, поля и сараи. Дорогу, со следами - человеческими, а рядом - собачьими, затем - Робертса, (в котором Робертса мог узнать только сам Ричард) и следующим - парня с огромной шапкой волос.
Смущенно улыбаясь, он протянул стилос обратно Митяну и кивнул на экран, предлагая тому нарисовать свой собственный путь.

- Ну понятно, никто ничего не знает, - вывел доктор. - Значит будем узнавать. Мистер Браун, вы меня удивляете. Кто же кроме вас может решить, быть ли вам врачом! Каждый врач справляется с чем-то на своем пути, тут уж главное - соизмерить свои силы. Скажу одно: я обязательно вылечу всех этих людей, но это получится вдвое быстрее, если мне поможете вы.
Доктор уложил перевязанного мальчика, укутав собственным плащом, и, повернувшись к Брауну, прибавил с пылким жестом:
- Слушайте, да не можете вы опять... эту штуку делать! Не будете же вы лечить болезнь болезнью. Тут "клин клином" не работает. Ведь болезнь не исчезнет, а лишь переползет на другого - всё лишается смысла. Сизифов труд. Неужели вы станете так делать? Да, а кого лечили-то? Хоть имена скажите, а то как мне искать.

- А ты молодца, дедун, - снисходительно похвалил гробовщика Натэниэл (он пытался постичь устройство стула и втайне удивлялся, что приспособление для задницы может быть таким сложным), - вот вроде такой динозавр, а про бунт понимаешь. Только спросил фигню: никто меня не ждет, я сам по себе. Бунт и предки несовместимо, потому что - никакой власти! А еще я ненавижу, когда меня не понимают. Вот так! Тут картинки давай повесим, какие-нить плакатики старые притащу... Да из дома, чего, пролезу туда по-тихому, когда мамка на работу уйдет, и стибрю.

---

- Чё вы едете-то на него! - воскликнуло вдруг над ухом у Брауна. Там героически стоял заступник - давешний долговязый парень, лет шестнадцати, тот самый, назвавшийся Натэниэлом. В руках у него была очередная фанерка, и он, видимо, ее волок по назначению, но мельком услышанный разговор ужасно возмутил его. - Тока и слышно весь вечер, не колдуй да не колдуй! Да что вы понимаете? А ты их чего слушаешь?!! Реально хочешь бросить свою магию? Это же круто, блин, ты совсем тупишь? Такого больше ни у кого нет, это - твой личный бунт! И никого он не калечил, чё вы все насели, он же не делает хуже, просто один выздоравливает, другой наоборот. Равновесие, понимаете, блин! Слыхал я про старикана Под Мостом, только щас вспомнил, говорят, он нереально крутой, просто вау, без лекарств, без нифига! Да ты чё, плесень, имей свою голову! Чё плохого-то?? Кого ты слушаешь, какого-то фига в перьях?! Наплюй на всех, пошли их лесом и делай как тебе надо! Отвалите от него, поняли!!
И благородный бунтарь бесстрашно и воинственно заскакал вокруг Брауна, размахивая на всех фанеркой и вполне рискуя приложить кому-нибудь по голове.

- Я-то?.. Я-то?.. - растерялся Педро, почему-то сразу же закатывая рукава, - врезать? Ну...
Сэм, который сначала просто работал подсвечником, а потом стал с интересом расхаживать вокруг строящегося салуна, резко возник из темноты и перехватил фанерку Натэниэла.
- Не кипеши, пацан, - по-пожарниковски успокоительно сказал он, - положь это. Тут травмированных и так много. Не будем прибавлять доку работы.
Педро наконец додумал свою мысль и изрек, выкатывая глаза на Брауна.
- Товарищей ----- не бью! - и так махнул кулаком, что чуть не заехал себе по скуле.
Тут темнота взревела, засверкала фарами, - и когда рычание моторов достигло крещендо, - смолкла. В тишине пискляво звучал гимн, который явно издавало какое-то дешевое механическое устройство.
- Хренова аптечка, - выругались голосом Крысюка, и байкер вышел к свету, кутая под курткой патриотическое средство лечения, - всю дорогу орала выдержки из Устава, а теперь гимн поет - надоела. Ну мы короче их кучу нашли, притащили штук сорок, а эту Свин как дурак открыл зачем-то.
- Я проверить хотел, - оправдывался Свинья, вытирая пот, - кто ж знал что она такая говорливая попадется. Обычно удается почти сразу заткнуть.
- А это кто такие? - Рогатый тоже спешился и набыченно подошел к толпе, собравшейся вокруг Брауна, - Здрастье, вы че, все с хорьками тоже?

- Ярмарка? Удобные гробы не дорого! - просипело над всей толпой. – А… Не ярмарка?

Гробовщик, уже успевший вновь приложиться к запасам алкоголя, выглянул на шум и музыку. Но разобравшись что к чему, опять усунулся в салун.

Хью подпорхнул к ручке мадам Киршвассер (ручке размером чуть не с него самого) с нестареющей ловкостью великосветского кавалера.
- Польщен честию, - прощебетал он галантно, - потрясен красотой!
Затем он стал помогать Джо нести молот зачем-то. Загадочно маршируя таким образом во вполне конкретном направлении, дедок комментировал это так:
- Педро, мы идем!! Педро обрадуецааа! Джо зверюшков вылечить, он умейть! Э?? Тама много! Работки! Уууу заживем...
Дальше последовал переживательный, но не очень внятный рассказ о каком-то новом друге Хью, о хорьках с мальчиками и тому подобных непонятностях.

- Винишко дрянь, - весело сообщил Робертс, явно уже успевший проверить этот факт, - эхма!..
И пустил бутылку по кругу.
Разлихая ментовка весело проскакивала пустые перекрестки, не забывая принципиально нарушить пару правил.
- Минус один!! - безумно орал Норман, с маньяческой радостью похватав микросхемы. - Минус один из моих стертых!! Ву-хуууу!! Тока шо узнал, приколи! Был там один, я думал он на форматуху загремел, а он это! В больничку под арест на добровольные опыты упёрся оказывается, чтоб не стирали! Суд разрешил! Зажигал мама не горюй, ураган-чувак, кличек у него еще куча была крутых: Автоповелитель, Магнето какое-то! А по чипу Феликс Пиллстоун, лоховско так. Никто кроме меня поймать не мог, всё по крышам сигал как Фантомас!! Боевик ходячий! Угнал семьсот одну тачку, прикинь... Ахтунг - за бортом, пацаны!! Тока ваш черношляпный может дефилировать в такой шляпке, больше некому! Лови-держи!!! Пиу-пиу! Теперь два Ленни! Копи-пейст, блин! Как ты их различаешь?

Билл терпеливо дождался, пока оборзевшие местные власти подкатят на своем фургоне. Неужто опять по его душу. Дергают посреди ночи, будят, опять ловят, уже решили бы сажать или не сажать…

- …, …!* – вдруг негромко воскликнул Билл и просунулся внутрь фургона.

Оказалось, из тюряги все свалили и уже неплохо устроились. Бухая Докторша, Робертс и мелкий пацан на месте. Незнакомый кто-то подвалил. Тёплая компания. Сидят пьют!

- Ну как вы в целом? Во дают, ментовскую колымагу увели, вместе с полицейским… Ты чё нормальный? – удивился он на Нормана. - А я думал, из-за печенек меня ловят что ли, хотя сами дали. А это свои! Я гляжу, закуска в тему будет.

С этими словами он достал из карманов целых ворох пакетиков с печеньем, и вывалил их народу. В камере он долго разбирался с пищеблоком и успел всего напробоваться, а что влезло в карманы, прихватил с собой. Ричард получил россыпь леденцов на палочке с пояснением, что это на всех детей, чтобы не съел всё в одну харю. Оставшиеся леденцы достались почему-то Лайне.

- Это Небух... Айлин то есть и тебе. Бабам и детям, - пояснил он напоследок и вроде бы угомонился, но тут же стал делиться впечатлениями. – Не, тюрьма у них что надо. Даже койка с простынями есть, а про сортир вообще молчу. Только они бы там хоть форточку приделали какую, духота, такое хм… снится.


______________
*Это ж ребята!

(Ненормативная лексика криминальной среды Дикого Запада)

- Магнето! - гавкнула Лайна, - вот дела, тесен мир! Я знаю байкера, который стал байкером потому, что тачилы у него методично укатывали, ну и по примете - привет Магнете как раз. И... Ой, правда Билл. Как это как различаю? Один пьет, другой нет - сейчас сам увидишь.

В это время Митян корпел над рисунком. Задумку Ричарда он понял, и хотя рисовать как следует не умел, нарисовал именно Ричарда - длинноволосую фигурку в слишком длинной куртке. Подумал и дорисовал нечто сосискообразное, с четырьмя колбасками-лапами и кошачьими усами (и с улыбкой отдельно от морды) - имелся в виду Дейк. Все пространство "пути" до Ричарда Митян сосредоточенно покрыл темнотой и протянул Ричарду свое творение, стесняясь.

- Биллище! - загрохотала Лайна и засунула в рот сразу два петушка, а за воротник Билла анализатор, - Явился, ура! Привет! Че это, конфетка? Ой, спасибо!.. Себе оставь, не забудь! Норман, на! Чупсу за чупсу. Ну чего, все в сборе, или еще кого найдем?
Анализатор показывал что все в порядке, Лайна как обычно молниеносно выхватила его и сделала вид, что ничего не было.

Потом она, чмокая конфетой, вперилась в микросхемы из туалета, потом в вынутую изо рта карамельку, потом опять в микросхемы, словно пыталась сравнить несравнимое. Потом посмотрела на микросхемы сквозь конфетку. Потом изрядно глотнула из бутылки, опять прилипла глазами к схемам.
- Норман, - сказала она спустя много минут, - Норман, я знаю, как замкнуть все их форматирующие машины в цепь и сломать все разом. Месяца за три только смогут восстановить. Только вот, - она яростно потрясла карамелькой, - без тебя никак. Ща данные скину. Три месяца!!!

- Клин клином? Увольте. Спасибо, доктор, но с логикой и у меня всё в порядке. Меня больше пугает, что моё обещание больше не прибегать к Потоку здорово напоминает обещание алкоголика больше не прикладываться к бутылке. Тем сильнее, что в обоих случаях оно довольно искреннее.

Ему казалось, что он уже слишком стар, чтобы начинать всё сначала, да к тому же не в первый раз в жизни. Да и для стыда ты тоже староват - подумал он с усмешкой.

- Было много детей, доктор, - сказал он, набравшись смелости, - но все по одному разу. Были бродяги, которым питомцы были нужнее и без того шаткого здоровья. И я, кажется, понял, о ком вы толкуете, вот только, как его найти, я не знаю - обычно это он находил меня. Я не очень выездной, как видите, мне бы не помешал электронный справочник и ваша помощь - слыхали, мы открываем тут одно заведение? – не без гордости сделал он ударение на «мы», - и, уверен, на второй этаж сбегутся многие мои бывшие клиенты. А на первом буду я. Возвращайтесь и помогите мне с ними. Я буду. Буду врачом. Я же ничего другого не умею. А ты хорош орать! - прикрикнул он на Натаниэла. - Много ты понимаешь. Верь, давай в меня - вот вывалишься пьяный из окна, готов поспорить, я твою задницу голыми руками залатаю. И вообще…

Но что «вообще», к счастью, уточнять не пришлось – незатыкаемые аптечки кого хочешь отвлекут. Снова приняв достойный вид, усевшись в коляску и даже украдкой вытерев руки, Браун во все глаза таращился на болтливую аптечку.
- А чего полезное она сказать может? Может у неё и справочник внутри есть? Я те покажу гробы! Забудь про гробы уже! Хорош все разом орать, правда ж ярмарка!

Билл стойко вытерпел анализатор, уже почти привык, что докторша распускает руки, зато конфеты уписывает будь здоров, понравились значит. Он наконец-то перестал лазить по фургону, гостинцы кончились, и пристроился в углу. Краем глаза он успел заценить приборчик, на котором рисовали ребята. Ловко придумано, с такой штукой по локоть в краске не угваздаешься. Сам Билл столкнулся с искусством только один раз.

Необычную для него профессию живописца пришлось осваивать с нуля и очень быстро, когда Барри осенила очередная гениальная мысль, и он, схватив последние несколько долларов, испарился. А через полчаса явился очень вдохновленный и припер бумагу, краски и всякие причиндалы для художничков. Билл слегка удивился и даже поинтересовался, не рехнулся ли часом его напарник. Получив отрицательный ответ и подробные разъяснения, он все же засел рисовать. Полдня они торчали в номере. Билл как прилежный ученик на уроке выводил придуманные Барри сюжеты: весьма схематичных лебедей на пруду, оленей, которых можно было узнать по рогам, и даже пастушку, впрочем, не особо красивую. Как Барри это продал, так и осталось загадкой, скорее всего по тому же вдохновению. Но вечером у них уже были деньги.

Билл даже усмехнулся, вспомнив этот неожиданно безобидный способ заработать.

- Вот это разговор, - хохотнул доктор, отходя от Брауна в поисках своего спутника. - Сэм! Ну и народу, не протолкнуться, а еще пустырь. Вот ты где! Слушай, у тебя есть краткий медсправочник? Как мы удачно сюда заглянули, и не передать. И гляди-ка - отправься я верхом, а не на леталке твоей, не успели бы мы.
Он крайне осторожно и легко взял на руки спящего мальчика и показал его Сэму.
- Надо его куда-то... не на земле же лежать. Не хочешь еще и скорой помощью побыть?

Натэниэл же, как фанерку отняли, опосля еще пару раз в запале махнул пустыми руками - по инерции, потом налетел на Брауна и с чуть ли не радостной злостью завопил, перекрикивая аптечкин гимн:
- Ааа!! Сам ори меньше! Командир полка, нос до потолка! - И обратно к пожарнику: - Да отдай доску, мужик!! Мне строить надо... Отдай, блин! Да не буду я травмировать... честно... Сами вы с хорьками, а у нас тут цитадель бунта - вы в туалете, а мы на планете! А, это ж вы, понтовщики!! Ну когда мотик-то перетягивать!!!