Хатта по прозвищу Крысенок мирно сидела напротив Капитана, сложив лапы на коленях.
- По объявлению, - клацнул Капитан, - и правильно сделала, ты нам подходишь. Биография странная, но мне такая как раз по сердцу.
Киборг хохотнул, снова с лязгом захлопнул металлический клюв и вынул чип из панели на столе.
- Прицепи себе на шею: это пропуск на территорию космодрома, и в тренировочный Центр, и в столовую. Питание трехразовое, и постарайся вникнуть, что лучше всего подавать на стол. Тебе придется не просто разогревать концентраты, тебе нужно будет готовить умело и вкусно, потому что на концентратах люди и звери быстро дуреют.
- Я умею готовить, - отозвалась Хатта, опустив глаза, - много и вкусно, много-много.
- И прибирать, и следить за роботами-уборщиками, - в сотый раз перечислил Капитан, поглядывая живыми глазами на Крысенка.
- Я умею... умею-умею.
- Да. Ступай. Еще в течение недели мы остаемся на Земле: ко мне еще пришли не все кандидаты в полет, и штат у нас неполный. Ты запомнила, что ты должна делать?
- Смотреть в столовой что кушают, - тихим голосом сказала Хатта, и было похоже, что он прерывист и тих от счастья, - тренироваться. В Центре тренироваться.
- Да, - повторил Капитан и отпустил Хатту.

Она вышла из круглой двери, спустилась с пяти ступенек и зашла в лифт, подобрав волочащийся хвост. Натянув на голову нелепый платок, как деревенская бабулька, она выбралась из большого здания, куда два часа назад вошла, робея, с приглашением на собеседование.
Теперь Хатта спешила к зданию, расположенному на территории центра, на самом западном краю, так что вечернее солнце освещало его романтично и сказочно: плавные обводы напоминали кита; здание было столовой.

Капитан прошелся несколько раз перед окном. Его зрение было поистине орлиным, и с высоты пятидесяти этажей он увидел и узнал тихую Хатту внизу. Она была согбенна и тиха, как старушка, куталась в серое, сама была цвета тумана, и в ее биографии было означено, что она долго томилась в рабстве. Но когда-то она сбежала из этого рабства, и этого было достаточно, чтобы Капитан принял ее без размышлений.

Он расправил блеснувшие ярким металлом крылья, потянулся и аккуратно сложил их вновь. Потом присел на место и положил передние лапы перед собой, как сфинкс. Передние лапы были живыми, тяжелыми, львиными. Одна задняя, спрятанная в ботинок, тоже была живой. Четвертая, как и многое другое в его теле, была сделана из доброго металла ярценита. Из ярценита были и крылья, только крылья были раскрашены в разные цвета, переливались на солнце как радуга.

Капитан ждал свою команду, ибо выбирал тщательно. Впервые в истории группа из нескольких добровольцев отправится в Далекие Небеса, в космос глубокий, как сон, на поиски иной, неведомой никому жизни.

Черный джип с затемненными стеклами остановился строго на дозволенном расстоянии от места запуска. Дверь распахнулась, и на космодром ступила нога в армейском ботинке. Затем вторая. Рыжая щека нервно дернулась. Сильный ветер раздувал парусом, беспощадно трепал расстегнутый плащ.
С топотом окружил конвой.
- Сдайте табельное оружие до выполнения задания.
Кэнси положил в протянутую лапу высшего чина заранее снятую кобуру. Вытянул из-за голенища боевой нож, выковырял запонку «с сюрпризом».
- Кэнси. К выполнению боевой задачи приступить.
- Есть к выполнению задачи приступить. – Лис вытянулся по стойке «смирно», отдал честь.
Высший чин стал грузиться обратно в машину. Кэнси подхватил багаж, – большой металлический чемодан на широком ремне – закинул за спину. И двинулся вперед. Проклятый ветер не отставал, забирался под рубашку, хлестал по лицу. Конвой в форме следовал шаг в шаг. И курить нельзя. Леший бы побрал эту железку…
Кэнси обшаривал глазами космодром. Зеленым. И белесым, слепым. Бескрайнее каменное поле. И громаду корабля. Пушистый хвост подергивался. Какое же нервное выдалось утро.
Чтобы только не смотреть на проклятую машину, Кэнси достал из внутреннего кармана и стал читать собственную анкету.

ФИО: Засекречено.
РП(Рабочий Псевдоним): Can See
Назначение: Ответственный за безопасность на корабле в ходе экспедиции.
Уровень допуска: II
Характеристика:
Уравновешен. Тест на фобии отрицательный. Состояние здоровья удовлетворительное для полета.
Обширный опыт участия в боевых операциях по захвату, удержанию, обороне. Имеется опыт космических перелетов. Имеется опыт оказания первой помощи.
Претензий в ходе несения службы не возникало.
Награжден орденом за отвагу в бою.
Награжден орденом за самопожертвование.
Рекомендован мировым генералитетом.
Рекомендован ВКС.
Рекомендован НИИКП.
И ниже печать – заверено центром управления космическими полетами.

Кэнси зашел в здание, – конвой остался снаружи – проехал на лифте. Перед ним был киборг. Кэнси с детства побаивался механической жизни. Раньше приходилось служить с киборгами, поступать под командование к киборгу тоже приходилось, но до сих пор приветствию предшествовала неуловимая заминка.
- Здравствуйте. Ответственный Кэнси. Прибыл для несения службы.
Он положил перед киборгом бумагу и остался стоять по стойке «смирно», глядя перед собой.

- Капитан Недвард Гриффин, вольно, - пророкотал в ответ киборг и указал на кресло.
Он подобрал бумаги и карточки Кэнси, сложил их в неловкую кучку и вперился в кандидата.
- Разрешаю закурить, ответственный Кэнси... Да, вот пепельница, пожалуйста. Расскажите о себе, отвественный Кэнси. Не то, что в бумагах. То, что важно для вас лично.

Кэнси устроился в кресле. Поерзал. Закурил. Выпустил дым через ноздри. Зажмурившись на мгновение, собрался с мыслями и заговорил:
- В бумагах нет того, что для меня этот полет большая неожиданность. Я вызывался добровольно сопровождать полет. Но то полет был другой и несколько лет назад. Вчера вечером мне сообщили, что запрос рассмотрен и принят. А сегодня утром я уже космонавт.
Он снова шумно затянулся.
- Но я много думал ночью. И считаю, что за эту пару лет ничего не изменилось. Я готов в полной мере принять ответственность за экипаж и корабль. Так же считаю необходимым разъяснить, что столь низкая оценка моему здоровью выставлена из-за слепого глаза. Подобных проблем я не доставлю.
Он вдруг воровато огляделся:
- Если же быть полностью откровенным, то я испытываю проблемы, связанные с коммуникацией. Мне может быть сложно сойтись с экипажем.
И, откинувшись, докурил.
- Остальное должно быть в бумагах.
Благодарно затушил оукрок, поднялся. Чуть склонил голову:
- Капитан Гриффин, большая честь для меня.
И снова по стойке смирно:
- Разрешите приступить к исполнению прямых обязанностей.

- На корабле у каждого члена экипажа будет своя каюта, - негромко ответил Капитан, - активной коммуникации не будет. Согласно исследованиям вашего психотипа проблем не возникнет. А впрочем.. там, на Планетах, это вряд ли важно. Что касается глаза, как мне было доложено, на ваших боевых характеристиках это не отражается. Остальное не имеет значения. Ну, хорошо...
Зашелестев сталью крыльев, Капитан поднялся и дал лису такой же чип, что недавно получила крысоподобная Хатта.
- Тренировки с семи утра. Полигон - в направлении севера, пять километров отсюда. Составьте запрос на необходимые вам тренажеры. Отдельно - запрос об оружии для вас. Если нужно что-то редкое, просто скажите. Однажды со мной летал солдат, который бился только катаной. И не было преград его мастерству. Поэтому - все что угодно. Подберите оружие, которое будет служить вам в полете и путешествии. Вы опытный воин, и вы наверняка отлично управляетесь с кентавранами. Совет решил, что только эти машины достаточно хорошо подходят для изучения Планет. Пожалуйста, пройдите курс доподготовки по кентавранам у Лааха. Вот его координаты. Сделайте это завтра. Вечером я жду вас здесь с аттестатом по продвинутому вождению. Вы свободны, ответственный Кэнси.

Уже светало, а поспать так и не удалось. Юкс вышел на балкон и поежился - свет восходящего солнца осветил дома в теплые тона, но воздухе тепла не было.
Кот закрыл лицо лапами и попытался сосредоточиться на завтраке, но в такт сердцебиению в голове пульсировала одинокая мысль: доброволец, я доброволец, я ухожу, я улетаю с этой планеты. Ночью, когда он ворочался на смятой бесформенной постели пытаясь не то чтобы заснуть, но хотя бы успокоиться была еще одна: а ведь я не вернусь назад. Но она по-тихонечку исчезла, а он ее и не держал особо.

И как только он подошел им? За всю жизнь все достижения - в шахматах второй разряд, да и то, уже сколько лет не играл... Физподготовка - так себе, опыта в исследовательской работе - никакой... Кисель вот хороший варить умею, да только при чем здесь кисель... Троллейбус сколько себя помню водил и не жаловался - а тут на тебе! В космос мы летим! Приехали... Анкету-то ради шутки заполнил, доблесть что ли показать хотел? Думал вот откажут, тогда оброню так небрежно перед этим толстым зазнайкой Сиповичем, вот мол, чуть-чуть не взяли... мест, наверное, не хватило...
А когда уведомление пришло, мол, вы нам подходите, сообеседование состоится тогда-то, то что, струсил? Эх...

Юкс помотал мутной головой и решил, что если он придет на собеседование невыспавшийся, да еще и голодный, до явно свалится прямо там... а может и к лучшему?
- Ну нет, - разозлился кот. - Черта с два! Всю жизнь жаловался, что не везет, а вот теперь повезло, так расхлебывай! Ну его, этого Сиповича, гордость то у тебя есть, у самого-то, а? - вопрошал он у зеркала, втираясь полотенцем. - В детстве, помнишь, целый год в одежде спал, думал - а вдруг приключение, вдруг откроется окно и неведомый друг скажет: или бежать прямо сейчас или всю жизнь жалеть! И ведь убежать готов был, все же у тебя собрано, ножик, компас, веревка! Все здесь! Неужели бы не побежал?
Юкс закрыл глаза.
Он полетит.
К тому же вдруг собеседование провалю? И можно домой вернуться с честным сознанием того, что сделал все, что мог.
Кот расхохотался в пустой ванной от того, как эта мысль его внезапно успокоила. "Ладно, - думал он, - пока можно и на это понадеяться!" Но в глубине души он был уверен, что все пройдет как нельзя лучше. Улыбаясь от того, как после удачного собеседования он сам себе покажет нос, кот бодро прошествовал на кухню, дабы приготовить завтрак.
Через два часа он уже стоял перед округлой дверью и даже стучал в нее твердой рукой.

Больше всего на свете Красля Зиануда любила делать две вещи: читать и думать. Можно было бы предположить, что человек с такими увлечениями блистает умом или, во всяком случае, не испытывает с учёбой никаких проблем... Нет, не то, чтобы Красля не справлялась совсем. Она сдавала все контрольные работы на "отлично", но в основном потому, что перед ними она не могла думать ни о чём другом, а в таких условиях прочитать даже целый учебник за вечер ей не было трудно. Домашние задания не всегда выполнялись с тем же успехом (чем сложнее они казались Красле, тем старательнее она к ним приступала). А на уроках её мысли и вовсе уходили в сторону. Впрочем, школу она окончила - два года выпускные экзамены были её главной заботой. Она хотела пойти в науку, предположив, что найдёт себе применение в умственном труде. Особенно Краслю влекли загадки, таящиеся в прошлом, и она поставила себе цель выучиться на историка. Один из её учителей, человек старый и опытный, советовал ей иначе. Она никак не могла понять, почему. Но он увидел в ней то, что помешало ей пройти вступительные экзамены. Думать, как оказалось, тоже можно по-разному... Теперь искать ответы на вопросы истории придётся искать кому-нибудь ещё, а ей предстоит попасть в историю. И рано или поздно пропасть в ней...

...В голову лезли пугающие мысли, борющиеся с естественной человеческой любознательностью. Только теперь Красля поняла по-настоящему, что действительно отправляется в космос. Несмотря на все проверки и тесты, в это было трудно поверить. Но она изо всех сил принялась убеждать себя, что путешествие будет того стоить. Да, может быть, это тщеславие. Отец, конечно, лопался от гордости, но он всегда находил повод это сделать - о каком бы незначительном достижении Красля ни сообщала ему. Конечно же, когда она не поступила в университет, он не мог опомниться месяцами. А она не знала, что делать дальше. Сначала Красля собиралась повторить попытку на следующий год, но полёт в космос оказался той сумасшедшей идеей, на которые люди решаются, сами не зная почему. Она даже не верила, что пройдёт проверки.
Вообще-то, до неё в семье был один космонавт. Но он приходился Красле прадедушкой, и не успел рассказать ей ничего о своих полётах. Да и летал он в другое время и в другие места...

...Она почувствовала себя, как банальный персонаж из фантастической повести, сопровождаемый словами автора о тайнах бесконечности и вечном стремлении человечества её исследовать. Впрочем, они обычно бывали хоть немного героичнее, и к тому же, в основном, были членами экипажей кораблей, на которых летели. Красля решила, что лучше всего не задумываться, что её ждёт, заниматься своими делами и принимать всё спокойно, как нормальную жизнь. Она не простила бы себе, если отказалась бы от полёта в последний момент.

- Доброе утро, - представившись, Капитан посадил кота все в то же кресло и встал перед распахнутым окном. Утренний верховой ветер бил широкой струей, взметая клочки бумаг на столе и по углам комнаты и трепля шерсть обоих собеседников.
- Юкс.
Капитан взял со стола стакан с кофе - он завтракал, когда пришел первый на сегодня кандидат.
- Вот и вам чайник, вот кофе, там вот сахар и сливки. Сливки настоящие - в полете все будет настоящим. Нам выделили. Юкс, - повторил Гриффин, - вы знаете, почему вас приняли, почему вы прошли отбор?
Ветер с бодрым свистом надавил на створу окна. Кофе мгновенно остывал, таким свежим был воздух. А еще он был чистым - здесь, далеко от всех городов, на вершине Взлетных Башен посреди Желтой Степи. Металлические цветные перья Капитана звенели.
- Вы уже знаете, что экспедиция, в которую все мы полетим, нацелена к Темному Провалу Космоса, у созвездия Скитальца. Там, среди звездных скоплений, теоретически есть место, которое в нашем проекте называется Планеты - сеть маленьких кусков материи, планет, астероидов, чего-то еще - где по всей вероятности есть жизнь. И навстречу этой жизни мы и отправимся.
Гриффин прошелся туда-сюда по комнате, прикрыл окно, но не плотно, вдохнул полной грудью.
- Хорошо, правда?... Ученые, которые разработали эту теорию - выдающиеся умы нашей эпохи. И всех последующих эпох. Но есть одна вещь, без которой никто из них, обладая даже сверхразумом, никогда не открыл бы Планет. Та вещь, которая отличает нас от роботов и компьютеров. Та вещь, которая стала редкой на нашей земле, редкой как алмаз. Вера в мечту, дерзание мечты, устремленность к мыслимому чуду - вот ее имя. Она, эта вера, включена во все заглавные пункты наших отборочных тестов. Алмазы редки и скрыты, и почти никогда не найти их на открытом воздухе. Из глубин рождаются они, из простых сердец, из тех, кто никогда и не чает того, что мечта сбудется. Много таких или мало? Ответ мы с вами не знаем. Довольно лишь того, что вы - подходите, и мы вас берем. А теперь.. вы когда-нибудь слышали о кентавранах?

Капитан прибрал беспорядок на столе, выложив наверх лишь направление на курсы по кентавранам и список кандидатов, с которыми еще предстоит беседовать сегодня. Одним из пунктов стояло имя Красля. Капитан улыбнулся: алмазы, как бы ни были они редки, вопреки его опасениям находились, и находились славно.

- Кентавраны - машины-амфибии, которые будет нам служить на Планетах. Каждый путешественник должен научиться ими управлять. Итак, Юкс, вы когда-нибудь водили их?

Юкс не мог оторвать глаз от радужных крыльев капитана.
Едва не уснувший по пути сюда, кот вдруг почувствовал себя бодрым и готовым ко всему. По размерам кабинет капитана не уступал его собственной комнате, но еще никогда ни в своей комнате, ни в каком-либо другом помещении Юкс не ощущал столько свободы - даже свобод, самых разнообразных - мысли, передвижения, выражения эмоций...
Кот покосился на чайник и эта вещь показалась ему чем-то совершенно чуждым.
Он плохо понимал, что говорил капитан: Темный Провал, астероиды... он видел перед собой того, кто открывает ему дверь к чудесам. Чайник сюда никак не вязался.
- Кентавраны, - робко переспросил кот. - Эээээ...
Ему вдруг стало страшно, что из-за того, что он никогда не водил этих штук, и даже очень смутно себе их представлял, его сейчас никуда не возьмут и он придет домой и никому-никому не расскажет, что был так близко.
Захотелось соврать. Но в этой комнате он врать не мог.
- Нет, кхм, - сказал он, - это ведь совсем немножко сложнее, чем водить троллейбус, да?
Юкс тут же схватился за чайник и стал неловко наливать себе кофе, оставляя на столе пятна, чтобы хоть как то отвлечь внимание от той глупости, что он сморозил.
Случайно скользнув взглядом по бумагам на столе капитана, он снова столкнулся с этим новым для него словом - кентавраны. Увидел заголовок - "направление на курсы управления" и на душе снова стало очень легко.
Кот вскочил из-за стола, так и не отпив кофе и, чувствуя, что рот разьезжается в улыбке, затараторил:
- Я научусь, обязательно, со средствами передвижения знаком, кататься люблю, возить люблю, я быстро, говорят еще неделя есть, так я за неделю такое осваивал!
Он зажмурился в ожидании ответа капитана с чувством ужасного стеснения, но уже в который раз за сегодняшний безумный день он был уверен, что все обойдется. Впрочем, не меньшее число раз он был уверен и в обратном.

На поясе у Бранча всегда висела шпага, и она часто чертила замысловатый рисунок по пыли и песку. Не потому, что она была длинная – ноги Бранча всё равно превосходили её длиной – а потому что он постоянно подсаживался, нагибался, приседал и крался. Он рассматривал мир вблизи, носом к носу, и издалека, как прекрасную картину, и все свои открытия делил с теми, кто был рядом - конечно, если рядом кто-нибудь оказывался. Таким образом, следы Бранча представляли собой сложную систему черточек вперемешку с шагами, причудливо кружащимися около особенно большого диковинного дерева-облака или петляющих между кустами брызголиста искристого.

- Я попаду туда… Я попаду туда! – в крайнем возбуждении выкрикивал Бранч, когда привратник заступил ему дорогу. Вместо приветствия у него получилось: - Приятно познакомиться! – а когда он спешно вывернул карманы, на землю посыпались письма, фотокарточки, переводные картинки и даже маленькие книжки.
Через пять минут он, чиркая шпагой по матовому полу, торопился к самому Капитану.
- Жизнь! – сказал он громко с порога, серьезно глядя на крылатую фигуру за столом и на посетителя-кота. – Там будет жизнь, не так ли? Любая жизнь нуждается в защите. Всё может случиться! Да, я готов защищать! Также я готов вести переговоры и устанавливать контакт - с кем угодно. Почитал эту бурду, - продолжал Бранч, уже помахивая томиком фантастики, - и нахожу, что всё это - жестокий бред!! Не нужно ни одного танка, ни одной бомбы, будем приветливы и добры к ним – и обретем самых удивительных друзей…
Для Бранча было настолько очевидно, кто эти «они», что он не считал нужным объяснять. В голове его бродили удивительные звери, которых он никогда не рискнул бы художественно описать – и картины эти доставляли ему истинное наслаждение.
- Бранч Полка-Дот, - представился Бранч, забавно шевельнул бровями и протянул коту ладонь: - Очень приятно! Наверное – и учиться, и лететь, и законы сердца постигать будем вместе.

- И к мастеру Лааху вместе, - приглушенно сказал Капитан, прикрывая глаза, в которых плескался смех. Оба кандидата сверкали, как утро, и Гриффин не сдерживал улыбки, и не стал пенять, что в его приемную комнату входят уже и по двое. Да пусть хоть все разом, команда-то получается хорошая!
Капитан с удовольствием вспомнил свои жаркие споры с психологическим комитетом. Его предложение о мечтателях и рыцарях неба казалось настолько безумным ученым лбам Кабинета, что предложение приняли только из-за авторитета Гриффина, заслуженного во многих полетах и войнах. Но сейчас, видя, кто откликается на зов, он видел, что оказался прав. Хотя конечно, окончательно решить вопрос пригодности и качества экипажа предстоит не ему, а Планетам.
- Юкс, - в третий раз произнес Капитан звучное имя, - на троллейбус это мало похоже. Скорее - на верховую езду. Я думаю, у вас легко получится освоить кентавранов. И у вас тоже... Да, Бранч, во имя жизни идете вы учиться и во имя жизни полетите к небесам. Если вы двое отправитесь к Лааху прямо сейчас, то успеете к началу занятий.

Юкс смотрел на вновь вошедшего с изумлением. Кажется, капитан не просто открывал ему дверь в чудеса, она сама уже давно распахнулась, только Юкс со своими толкающимися мыслями как всегда все проглядел.
А тем временем ему уже протягивали ладонь.
Не решившийся бы предложить рукопожатие незнакомцу первым, Юкс обрадовался и протянул ладонь в ответ.
- Юкс! Юкс Юнсон! Тоже очень-очень приятно! Учиться вместе с вами будет просто здорово!.. Какая у вас шпага... - это уже вырвалось само. - Пойдемте, раз уж нам повезло вместе отправится на занятия! Один бы я наверняка пришел не на те курсы и не к тому профессору!

Мастер Лаах оглядел стадо кентавранов, вразброс расположившихся около учебного корпуса. Их было восемь, стало быть, два где-то бродят. Все кентавраны с утра приняли форму шагающих - маленькая кабина с "головой" и четыре крепких кривых ноги. Наверное, трава была мокрая. Один подошел к Лааху и прилег рядом, свернув ноги внутрь стального туловища.
Они не были разумными существами, но понимали мысли. Они не были живыми, но служили живым существам. Не были они и роботами, потому что имели эмоции и привязанности. Кентавраны - машины, созданные людьми - жили своей собственной жизнью и слушались мысленных приказов. Но чтобы отдавать эти приказы, нужно было учиться. Этим обучением и занимался мастер Лаах, проведший всю жизнь пастухом машин.
Кентавран тихо урчал, прижимаясь к земле. Размер кабины едва позволял размещаться одному седоку, и стоящий кентавран и в самом деле не превышал лошадиного роста. Но только ни одна лошадь не может мгновенно превратить ноги в крылья или ласты, загерметизировать кабину; не может выдержать пяти часов в открытом космосе, сохраняя живым седока, ни часа в жерле вулкана, ни нескольких месяцев на дне морском.
Кентавраны не прижились как распространенный транспорт оттого, что привязывались к людям. А это было неудобно, потому что в большинстве своем автолюбителям свойственно менять модели с устаревших на более современные. Мало кому было по душе вековать век с одним и тем же, уже вышедшим из моды, слепо преданным кентавраном. Спрос на машины был так невелик, что их стали производить поштучно по личным заказам. И вот, когда Центр принял решение об использовании кентавранов в исследовании Планет, конвейер снова запустили. Так "родились" те безымянные пока десять машин-существ, что бродили враскорячку вокруг домика учебного корпуса.
Мастер Лаах затянулся трубкой и засмеялся, увидев, как лежащий кентавран замотал головой от дыма. Человек погладил теплый железный бок машины и удобно привалился к нему.

- Спасибо, Капитан! Юкс! Учиться, ура!!
Бранч провальсировал в коридор, кружась и танцуя. Направление в его руке трепетало, как живое, да и сам он был сухой и легкий, как деревце. Он дождал Юкса и пошел бок о бок с ним.
- Ах, шпага! Шпагу дали в армии, - пропел Бранч не думая, – я там совсем недолго был. Велели мне забрать мою офицерскую шпагу и проваливать! История, да?
Видимо, офицерской была не только шпага - на Бранче нараспашку болтался мундир, который от времени и неоднократного знакомства с иголкой стал уже похож не то на фрак, не то на старинный камзол.
Но гораздо больше удивлял сам Бранч. Он был почти человек. Но... лицо, руки, даже волосы - всё было зеленым. Ноги казались длинными, а тело напротив - коротким, так что при первом взгляде на Бранча чудилось, будто он подтянул штаны до подмышек. А на щиколотках у него торчали острые шпоры - как у петухов или кузнечиков. Фифл - вот кем был Бранч.
- Я много где был и вообще ужасно люблю ходить, - не унимался Бранч, не дав Юксу и рта раскрыть, - но вот космодром - первый раз в жизни вижу!
Вскоре фифл и кот уже шли по траве, а их окружали невиданные, удивительные машины, которые словно паслись или находились в волшебном сне.

- Мастер Лаах? - встрепанно осведомился Бранч. - Я и мой друг Юкс готовы учиться!

Спокойствие - значит спокойствие. Красля вошла в дверь и отправилась блуждать по коридорам в поисках остальных участников полёта. Одиночества она бы не выдержала, задавленная тяжёлыми мыслями об оставленной планете и беспокойством по поводу будущего. Необходимо было установить отношения, чтобы общение отвлекало от этого - как будто ничего нет, и полёт - только небольшая прогулка.

Дойдя до выхода, Красля обнаружила группу, судя по обрывкам разговора, роботехников. Она спросила одного из них, не знает ли он, где могут находиться остальные. Роботехник сказал, что у него есть дела, кроме наблюдения за территорией, но он видел, как двое прошли с капитаном посмотреть кентавранов, и добавил, обращаясь уже к своим собеседникам:
- И всё-таки я не верю, что мы действительно знаем, как они думают и чувствуют. Мне кажется, мы делаем их вслепую и нам следовало бы больше знать о действии мозга, прежде чем браться за создание искусственного интеллекта такого высокого уровня. Мы и в своих мыслях и эмоциях пока как следует не разбираемся!